Мрачново
Шрифт:
Вампирэсса хотела сразу же отправить Майки за покупкой самого необходимого в доме — холодильника. Потому что без холодильника, всем известно, жизни нет. Правильное питание всем необходимо, и монстры тут не исключение. Вот колбаса — это правильно. И тортик — тоже очень даже правильно. А вот отсутствие холодильника никому на пользу не идет. В том числе и тортику. Тот испортиться может. И если бы сейчас у неё был тортик, пришлось бы съесть его целиком и сразу. Фитнес-браслет не одобрил бы, но не портиться же продукту из-за того,
Блоди тяжко вздохнула, сожалея лишь о том, что никакого тортика у неё нет. Ни в холодильнике, не без оного.
Но от планов и размышлений её отвлекло преображение Фёдора. Рога у того, и впрямь, вышли удачные. Большие, но изящные, с красивыми изгибами и отливающие кроваво-красными прожилками. На такие вещи можно вешать. Конечно, если поставить мужа в прихожей. А хотя можно и с собой брать — всегда при себе вешалка удобная. Сумочку повесить там или зонтик. В общем, полезная в хозяйстве штука — рога.
Но всем вдруг стало не до обсуждения преображения Фёдора.
Забора, можно считать, вокруг участка больше не было. Что грузовик не снёс, теперь растоптало зелёное чешуйчатое чудовище — гусязавр. Зрение у монстра было неважным, потому большинство препятствий он просто не замечал. Чего там всякую мелочь разглядывать, когда её можно просто раздавить?
В двухметровом чешуйчатом монстре едва ли можно было узнать гуся. Разве что по привычке всё щипать своим клювом. Только теперь он сначала жертву изжаривал огненным дыханием, а потом уже хватал. А жертвами было всё, чему гусь был не рад. Например, столбы от забора. Те гусязавр разнёс с одного удара с разворота, заявив перед этим громовым голосом:
— Фаталити!
И проглотил обуглившиеся столбы, словно червячков. Гусязавр не слишком разбирался, какой предмет съедобен, а какой не очень. А жаренное для него всё съедобным становилось. Никакого несварения. Всё в рост шло.
Блоди присмотрелась. Толстые трёхпалые лапы, покрытые блестящими зелёными пластинами, вспарывали острыми когтями землю. Что плохо для газона, но отлично можно использовать для посадки картошки. Хоть остатки газона исчезали на глазах, с другой стороны трактор больше не нужен. Как и махать лопатой вручную. Во всём есть свои плюсы.
— А это ещё откуда? — вымолвила за неё Дарья Сергеевна, которая плюсов не видела в чудище, так как опасалась, что оно может и её мужа преждевременно в мир духов переправить. — У меня есть два варианта. Либо в фауне Мрачново что-то изменилось за время моего отсутствия. Либо насчёт глобального потепления не соврали и начали оттаивать динозавры.
— Это же наш гусь, — ответил Фёдор. — Неужели не признала? Вот что значит свежий воздух. В тепле да в заботе растёт как на дрожжах, — он умильно улыбнулся. — Совсем большой стал.
— Кажется, у него тоже избыток кальция, — предположила Блоди. — И веса тоже избыток, — добавила она, когда гусь переломил толстый брус как щепку, только
— Ну, поправился немного, — лишь пожал плечами Фёдор Андреевич. — Со всяким бывает, что разносит. Но зато он добрый. Хорошего гуся много не бывает!
— Ну, что, приступим к стройке… — объявился рядом Леонид, но замер на подходе к грузовику.
Прямо на кота-оборотня двинулся гусязавр. Леонид, конечно, ещё не догадывался, что тот добрый. И от струи огня предпочёл увернуться.
— Раунд ван, файт! — предупредил гусязавр в то же время, принявшись покачиваться на больших массивных лапах.
Сосед, однако, бой не принял. Только успел перекинуться в кота и с диким мяуканьем вскарабкался на дерево. Огонь его почти не задел, только хвост слегка обуглился, превратившись из рыжего и пушистого в тонкий и чёрный. Пахнуло палёным.
— Он больше не будет, — заверил Леонида Фёдор. — Честно! Слезайте поскорее.
— А больше и не надо, — ответил кот. — Больше я отсюда и не слезу. У меня баланс нарушен. Я без кончика хвоста, как и без усов, мира прежнего не чую.
Гусязавр, ничуть не обрадовавшись отменённому бою, взревел гортанным голосом, требуя немедленно вернуть позорно дезертировавшего противника. Но враг из поля зрения пропал. А новый ещё не появился. Не с этой же мелочью на дереве сражаться.
— Голодный, наверное, — предположила Дарья. — Интересно, что едят рослые чешуйчатые гуси? Этот уже метров пять, поди.
— Надеюсь, что не котов, — подал голос Леонид. — Так как я свою порцию валерьянки по жизни ещё не выпил. Меня, знаете ли, и с капельки уносит.
Гусь вырос, а мозг нет. Потому память у гусязавра была короткая. Выслеживать жертву ему быстро наскучило. И он занялся своими обычными гусиными делами. Потому что о своих изрядно увеличенных размерах он тоже забыл. И, как все нормальные гуси, стал щипать растительность в округе. Только вместо травки в ход пошли кустарники, которые он выдирал с корнем и, не жуя, проглатывал. А то и деревья в подлеске.
Леонид на дереве тоже долго не просидел. Что-то врезалось в крону дерева, зажужжало и даже немного ужалило. Тогда кот-оборотень мякнул от боли и с ветки неожиданно для себя свалился. Ещё в полёте он услышал, как что-то приближается из лесу к участку Адовых.
Что-то зловещее, опасное и многочисленное, как орда фруктовощей.
Но от предчувствий его отвлек запах. Откуда-то из леса потянуло валерьянкой. И это очень странно. Кто бы в лесу её сажал? Но кошачье самообладание не железное. Ещё и после стресса.
Кто ж перед валерьянкой из кошачьих устоит? Да и зачем перед ней стоять, когда можно вдыхать её аромат и наслаждаться?
— Ой, — хлопнул себя по лбу Фёдор Андреевич, совсем позабыв про острые рога, и едва не распорол руку. — Забыл же совсем. Я цемент привёз. Можно к строительству приступать, — и он полез в грузовик за мешком.