Мрачново
Шрифт:
— Правильно! — одобрила Агата Карловна. — Скандинавское сейчас в моде!
Тогда как Маре достались скобы на зубы. Вокруг неё сгрудилось сразу три стоматолога прямо под отрытым небом. Один занялся чисткой, второй полировкой, а третий выравнивал прикус.
Но все попытки залезть в рот маленькое проклятье тут же переводило в проглатывание инструментов. И максимум что удалось сделать, это вставить ей накладные клыки. Теперь Мара походила то ли на орка, то ли на саблезубого тигра. А чтобы дополнить сходства, ей тут же нацепили костюм-кигуруми.
Теперь ребёнок выглядел тигрицей, что и подтверждал, пока в процессе довольно рычал, урчал и сыто рыгал медицинскими инструментами.
Колобка визажисты так просто решили покрыть пищевым золотом. Его изловили прямо за поеданием очередного бутерброда, одинокая половинка которого так и осталась лежать на подносе.
Чёпу такое обращение не слишком обрадовало. Он успел покусать одного из костюмеров, но тот оказался проворным и не захотел пожертвовать звезде пару пальцев. Жадный попался. Так что вместо них вручил в зубы колобку вторую половину бутерброда.
Тут Агата заявила, что они не какая-нибудь нищебродская группка, а будущие звёзды в зале славы неувядающего рок-н-ролла, хард-энд-парк-рока, рэйв-драйв-драм-энд-бейса и прочего джаз-репа, электроники старой и новой школы, и классики на энергетиках. А потому негоже Чёпу сомнительной глазурью покрывать.
И заменила в меню дешёвую позолоту на платину. Далеко не пищевую. Быть фальшивой банши себе не позволяла даже в худшие годы, а работа на обоих Подвольных каналах не сделала её менее расточительной.
Слитки платины подвезли в аэропорт прямо на бронеавтомобиле из ближайшего банка. Наёмный городской кузнец уже готовил переносной горн, раздувая пламя феном. Казалось бы, процесс покрытия платиной колобка не за горами. Но тут вмешались естественные процессы.
Дело в том, что платина плавилась при температуре 1768 градусов по Цельсию, тогда как колобка запекали максимум при 220 градусах в духовке. И чтобы не стать горелой выпечкой посмертно, Чёпа тут же отрастил себе руки.
Экстремальная ситуация тому поспособствовала. Затем вырвался из рук визажистов, отвесил кузнецу оплеуху и принялся скакать по полю, напевая:
— Вам колобка из широких штанин? Нет уж, извольте. Давайте другим. Я заявляю ноту протеста. Мне подгореть теперь неуместно!
Протест колобка расстроил продюсера, и визажистов. Но обрадовал преподавателя по вокалу. Это был мужчина особых форм, по полтора метра на всю окружность во все стороны, с афрокосичками. Эти косички затрепетали, будто змеи на голове Медузы Горгоны, когда запел колобок, переходя то с ямба на хорей, то с баса на фальцет, то донося свою музыкальную и принципиальную позицию как-то иначе.
Лишь бы услышали.
Во всей это кутерьме никак не мог найти себя только Армагедоныч. Исследователь сначала отмыл вертолёт от остатков драконьих лапок и крылышек. А когда почистил зубы Кашкину и тот улыбнулся прежней акульей улыбкой — без нити веточки сосны на клыках, доставщик вдруг
Это у «Мрачновского кошмара» там всё впереди: слава, деньги, стресс и преждевременная лысина. А что теперь делать ему? Кого исследовать? Монстры больше не загадка. Они скоро клипами в каждой соцсети рекламироваться будут в этих своих монстрограммах. Едва мохнограмм на Монстровиденье получат. А он так и останется курьером на задворках славы. Привези звезду, увези звезду…
Но у судьбы были свои планы насчёт Армагедоныча. Поскольку у него вдруг образовалось свободное время и шанс подумать над происходящим, он же первым и заметил, как затряслась земля, будто бы по ней что-то двигалось. Что-то огромное и сильное.
То, что многие воспринимали за соло Мары, стало вдруг трещиной на асфальте и бетоне. Но не от басов Убивашки на распевках, а от самой дрожи земли.
Небо так некстати затянуло тёмными тучами. Мир стал серым, ветер стих. И тут сама земля восстала, вздымая обломки асфальта и разбрасывая их, будто куски подгоревшего пирога.
Для Армагедоныча, давно изучавшего местные предания и проводящего аналогии с зарубежными мифами и легендами это, конечно, означало только одно.
— О, великий король-крот! — почтительно склонился перед первым же разломом исследователь. — Приветствую тебя, слепой император!
Рядом с учёным, приготовившимся к молитве, и коленопреклонению, тут же пропрыгал на руках Чёпа, крича:
— Царь-крот? Твоей волей тревожится земля? Тогда я сегодня верю в тебя! Как всё могло сложиться иначе? Жертву сейчас принесём на лопате!
Армагеддоныч невольно вздрогнул и отполз чуть подальше от разлома. Потому что фразу про жертву на лопате он воспринял исключительно на свой счёт.
Но из проломов показался не сильно выросший крот в очках, требуя дюймовочек, зерна и очки с подходящими диоптриями, а красная когтистая лапа. Следом — другая. А затем лозунг на растяжке-баннере: «Мрачновский кошмар — даёшь жару!».
Это что ж получается, ошибся Армегеддоныч на счёт крота? И колобок тоже наврал? Не успел исследователь удивиться, как проломы умножились. Оттуда попёрли демоны первой волны. С лопатами и лозунгами. Чумазые, иногда жующие куски асфальта вместо жвачки.
На всей территории аэропорта стали открываться огненные порталы. То прибывали уже демоны из элиты. Такие, судя по холёным одеждам и уверенным лицам, могли себе позволить несколько больше, чем ковыряться в земле.
Например, не добираться пешком, откапываясь из глубин лопатой, а заказать чартер из Преисподней в виде автоматического бура. Но и среди этих существ вдруг показались поднятые к небу руки, и на всех руках был один и тот же знак — рокерская «коза»!
— О, фанаты подтянулись! — подскочил Даймон, первым признав сородичей. — Па, а давай концерт прямо здесь дадим? Зачем нам куда-то лететь, если они к нам сами лезут? Из таких глубин, куда не долететь, не доехать.