Мрачново
Шрифт:
А вот Фёдору Андреевичу было не до поэзии и красот природы. Он никак не мог смириться со своими рогами. Ясно, что отпилить не получится. Уж больно чувствительные. Таблеток никаких не выпить, чтобы сами отвалились.
Но хуже всего — чувствительные, будто и не костяные вовсе, а тончайшей кожицей покрыты с нервными окончаниями. Ну, очень нервными. Просто истерическими. Всё чувствуют от прикосновения до удара.
Куда тут пилить? А ещё как антенны какую-то радиостанцию улавливают. И теперь в голове всегда звучит музыка. Всецело
Хоть Блоди и пыталась убедить, что рога Фёдору очень даже к лицу, тот всё равно стеснялся. И теперь хотел если не избавиться от массивных наростов, то хотя бы как-то замаскировать. Например, шапочкой. Вот только ни одна шапка на рога налезать не хотела, включая кепку или кепи.
Как он только ни пытался навязать чалму, закутаться в шарф, покрасить рога в тон лицу, но обилие тряпок и новых красок на голове не помогли. В шарфе было жарко, как в бане. Рога вдобавок ко всему ещё и потели. Любая попытка сделать чалму всё равно приводила к тому, что получалось кутание в шарф, а краску смыло первым же дождём. А когда нанёс второй слой, тот начал шелушиться, потому что рога — дышали!
Максимум, атрибуты головного убора налезали на один рог.
Можно, конечно, было надеть две штуки разом — каждому рогу выдать по шапке, но такой вид привлекал ещё больше внимания, чем обыкновенные рога. Как и попытка закутать рога в плёнку, укрыть целлофаном или замаскировать под милитари, нанеся полоски и пятна цвета хаки.
— Нужно чуточку побольше, — пытался донести до супруги свою мысль Фёдор. — Больше хаки. Или больше шапок. Есть же в мире головастые люди. Рэперы, например.
— Рэперы? — удивилась Блоди. — Головастые? Я думала они просто музыкальные.
— В том и соль. На этих музыкальных головах и попытках петь ртом у них бывают большие причёски, чтобы от стараний голова не лопнула, — припомнил афрокосички и укладку шаром бывший директор.
— Не бывает таких шапок в продаже в сельских магазинах, — со знанием дела заявила Дарья Сергеевна. — Просто потому, что ни у кого не бывает таких голов в деревне.
— Это у людей не бывает, — ответила Блоди. — А у монстров голова может быть любой. Или вообще не быть. Что тоже нормально. Безголовые сейчас в моде. Но зачем тебе скрывать рога? Это твой новый стиль. Прими его и носи с гордостью!
— А шевой надо-то? — высунулся из палатки чердачный. — Новую голову? Старая болит? Сейшас посмотрю пилу! Или топор.
— Нет-нет, Топот, — окликнула его Блоди. — Не надо голову. И отрывать никому тоже не надо. Убор головной нужен.
— Убрать голову? — чердачный провёл ребром ладони по шее. — Так мы это мигом. Бензина бы только бензопиле.
Майки отрицательно помотал корпусом, а заодно и поскрипел капотом, показывая, что делиться он не очень-то хочет. Да и бензина у него нет. Он же не бензиновый и даже не дизельный, а автомобиль всеядный. Уникальная модель.
Это бензопила — привереда, ей только бензин и подавай.
— Да нет же, шапка нужна, — объяснил Фёдор. — Для рогов. Но не рогатая шапка. Наоборот совсем. Чтоб рогов видно не было.
— А, понял я, — кивнул чердачный. — Шехол.
— Шехол? — переспросил директор. — Это что-то новомодное или, наоборот, давно забытое? Импортное, наверное? Дорогое?
— Это чехол, — объяснила Блоди. — Просто у Топота, — она перевела взгляд на чердачного. — Особенность такая. Логопедическая. Да он и сам как бы не совсем обычный домовой. Те только молоко пьют из тарелок и кошек пугают, а этот… строительством занимается. Он в семье за сантехника, маляра, штукатура, электрика и разнорабочего по дому отрабатывает. Но при случае и портным может побыть.
— Шас-шас, — чердачный выбрался из палатки. — В этом вашем шалаше даже шердака нормального нет! Как жить? — причитал он, топая к останкам дома. — Как жить в новой халупе? Может, старую пошиним до верного?
Пока Топот говорил, директор услышал лишь «кошка сдохла, хвост облез» у себя в голове по радио.
— Вы слышали? — повертел головой обеспокоенный судьбой кошки Фёдор. — Или это на помехи для всех рогатых? Ох, как эту музыку выключить?
И он стал ощупывать голову в поисках выключателя, но комбинаций из рогов было слишком много.
Следом выскочил Топот с мешком наготове.
— Нашёл шехол! — радостно выкрикнул чердачный, подпрыгнул и одним махом надел мешок на голову Фёдора. — Вот! От мебели осталась!
Импровизированная шапка оказалась великовата. И скрыла не только рога, но и голову директора, включая всего его самого.
— Кто выключил свет? — замотал он головой. — Включите свет! Задыхаюсь. Дышать темно!
На помощь ему первой бросилась Дарья, но её руки беспрепятственно прошли сквозь край мешка.
Но тот вдруг сам пополз вверх, а затем раздался в стороны и затрещал.
— О, спасибо, — улыбнулся Фёдор, вновь увидев белый свет. Который, на самом деле, был довольно мрачным.
Типичная мрачновская погода, знаете ли.
— А кто меня спас? — спросил он, не в силах отыскать помощника или помощницу, так как Блоди осталась в стороне, где-то рядом бегал Пукс, а Леонида и след простыл.
Кот-сосед оттянул авангард овощей на себя и, видимо, разбирался с ними где-то на окраине леса. Гусязавр же если и поможет, то вместе с головой. Да и Майки не справился бы — у него колёсики. А это даже серьёзней, чем лапки.
Директор тогда ещё не знал, что рога начали расти. Им требовалась свобода и свежий воздух.