Мрачные ноты
Шрифт:
Она словно вросла ногами в место, на котором стоит. На ее руках мертвая тушка Шуберта. Она безотрывно смотрит на меня, но в то же время витает где-то вне. Айвори не со мной в этот момент.
Наверное, это даже к лучшему, потому что меня не остановить, пока я не закончу с этим сукиным сыном, который причинял ей столько боли.
Телефон в моем кармане вибрирует от входящего звонка. Кто-то из школы? Кто-то из родителей учеников? Или же это копы, которых насторожила подозрительная активность? Кто, черт возьми?
Рот Лоренцо
Я не отступаю. Пальцы, натягивающие ремень онемели. Шеин по-прежнему удерживает тело Лоренцо, пока тот корчится на полу, дрыгает ногами, отчаянно царапает шею в попытках освободиться.
Удушение — один из медленных способов убийства. За эти минуты, преисполненные муками, чудовищность того, что я делаю, проникает мне под кожу в попытках пробудить во мне человечность. Но я руководствуюсь лишь тем, что защита Айвори для меня превыше всего остального.
Сопротивление Лоренцо угасает, его руки падают на пол. В последний раз дрыгнув ногой, он проигрывает эту схватку.
Все кончено.
Шеин отстраняется и падает на задницу. Вскинув руки вверх, он отползает к стене. В его глазах читается ужас. Шок.
Все мое тело покалывает от адреналина, когда я ослабляю ремень и тянусь дрожащими руками к шее Лоренцо. Мой пульс зашкаливает, а вот у него пульса нет. В этом есть своя ирония, но я поразмыслю об этом, когда все немного уляжется.
Отступаю назад и сбрасываю с себя пиджак, так как обливаюсь потом от накатывающих на меня приступов облегчения вперемешку с паникой от реальности происходящего.
Я только что убил человека.
Преступника, вломившегося в мой дом.
Убившего нашего кота.
Человека, который пытался, а, возможно, и успел изнасиловать Айвори. Уже не в первый раз.
И все потому, что меня не было рядом.
Все внутри меня горит, и всем своим существом я возвращаюсь к ней.
— Айвори?
Она пошевелилась впервые с тех пор, как я появился здесь. Она просто безотрывно смотрит на меня. Ее губы и нос в крови, которая, капая, оставляет пятна на рубашке.
Внутри меня все сжимается. Мне необходимо забрать у нее труп кота, обнять ее, разрушить стены между нами. Поэтому тянусь к ней.
Она отстраняется, лишь крепче сжимая безжизненно болтающееся тело Шуберта в руках.
Айвори не готова расстаться с ним. Как и не готова к тому, чтобы кто-то прикасался к ней.
Я все понимаю, но, черт подери, ее отстраненность сродни удару под дых.
Переведя взгляд на Шеина, я обнаружил его все еще пребывающим в состоянии глубокого потрясения. Он, не моргая, уставился остекленевшими глазами на тело своего приятеля.
Телефон в моем кармане снова вибрирует. На этот раз от входящего сообщения. Мать вашу, кто бы это ни был, он выбрал крайне неудачное время.
Ослабляю галстук и
Ладно. Я не стану разлучать ее с котом.
— Я просто хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
Она игнорирует мой вопрос, ее вид по-прежнему абсолютно отстраненный, если не считать ее рук, которые крепче сжимают тушку несчастного животного.
— Я сопротивлялась. — Ее голос сродни звуку метронома. — Укусила его. Исцарапала лицо.
— Умница. — Мне так сильно хочется обнять ее и прижать к себе, но если сделаю это, потеряю контроль надо собой, мне нужно оставаться предельно собранным, пока я не разгребу кучу этого чертового дерьма. — Он изнасиловал тебя?
— Нет. — В глубине ее темно-карих глаз, наконец, вспыхивает искорка жизни. — Шеин помешал ему.
Неужели у ее братца проснулась совесть? Внезапно его сердце дало о себе знать? Или же тут какие-то скрытые мотивы? Черт знает, почему он сделал это, но, как бы там ни было, я реально почувствовал облегчение, узнав о его поступке.
Шейн все еще бьется в истерике, его крики срываются на хрипы, глаза налиты кровью, а взгляд устремлен на Лоренцо — мудака, который даже не был достоин того, чтобы жить. Да, возможно, в данный момент брат Айвори не представляет никакой угрозы, но все изменится, если я дам ему сбежать. Хотя, откровенно говоря, сейчас он выглядит предельно жалким.
На мой мобильник снова приходит сообщение. Я извлекаю телефон из кармана, но меня отвлекает дикий рёв Шейна.
Он закрывает лицо руками и воет в полный голос, словно долбанный педик.
— Он же был моим лучшим другом. — Он раскачивается взад-вперед и бьется затылком об стену. — Господи, он спас мою шкуру, а мы убили его.
Я подхожу к нему, возвышаясь над ним, и всем видом показывая, кто здесь власть.
— Мы убили гребаный мешок дерьма, который на протяжении четырех лет насиловал твою сестру.
Он наконец-то замолкает и отводит взгляд в сторону.
Айвори же по-прежнему стоит на месте, потупив глаза в пол. Она шокирована. Но я знаю, что она чертовски сильная девочка. У меня нет никаких сомнений, что очень скоро у нас с ней все вернется в прежнее русло.
Я вновь переключаюсь на ее братца.
— Ты в более глубокой жопе, чем я, — говорю я как можно жестче.
Он поднимает на меня свои зареванные глаза.
— Как так? Мы же оба...
— Закон о частной собственности. В штате Луизиана я вправе защищать себя и других на своей территории. Применение физической силы, повлекшее за собой смерть злоумышленника — оправданное действие в том числе. — Я указываю рукой в сторону Айвори. — В моем случае, чертовски, мать вашу, оправдано.