Мраморный меч
Шрифт:
Ее это огорчало.
Девятая росла на старых легендах о Древних, о мире, в котором жила магия и люди, способные ею управлять, ставились уважаемыми. Их почитали, боялись и почти поклонялись, к ним шли за помощью, учились и прислушивались. Потом настало пришествие и люди возненавидели магию, считая ее порождением дьявола. Все больше появлялось церквей, все глубже прятались маги и постепенно магия, которая раньше питала все живое – истощалась. Девятая почти ее не ощущала. Сестры говорили, что она чувствовалась медовым привкусом в месте захоронений, где покоились тела тех, кого любили и ненавидели. Единственным местом, куда стремились все маги в поисках
Место, о котором девятая мечтала с детства.
Поежившись от сильного ветра, девятая осмотрелась по сторонам. Брата не было. Это немного беспокоило, потому что ночью на улицах не безопасно, особенно рядом с такими местами. Девятая сжала в потных ладонях веревки от походного мешка, вновь судорожно посмотрела по сторонам и подумала о том, что лучше ей сейчас же отправиться в номер. Дорога недолгая, если она побежит, то вовсе вернется быстро, а если повезет, то и сестра не заметит отсутствия.
Краем глаза девятая заметила неподалеку темный силуэт. Пригляделась и невольно напряглась, отводя взгляд. Мужчин она боялась сильно и не только потому, что они превосходили в силе и были редкими гостями в ее жизни. Поэтому этот массивный боров с отвисшим брюхом, нетвердой походкой и большими руками напрягал. Девятая делала вид, что высматривала кого-то, даже неуверенно сделала шаг в сторону, молясь всем известным богам, в которых не верила, чтобы он просто прошел мимо.
Но мужчина, словно нарочно, подошел ближе, из-за чего свет упал на его раскрасневшееся, влажное лицо.
– Детям в это время нужно быть в кроватках, – пробасил он, отчего девятая дернула плечом. По спине пробежал холодок. Незнакомец не отстал. – Давай я тебя провожу.
– Не стоит, – голос подвел и превратился в писк в конце фразы. Сердце замерло в груди, а колени задрожали, когда он большой ладонью схватил ее за запястье и с силой потянул за собой. Потянул так сильно, что девятая дернулась всем телом, неловко переступая на ноги, удерживая равновесие. Девятая уперлась пятками в землю, попыталась выдернуть руку и просила отпустить, но мужчина не слушал, лишь говорил, что она слишком мала и на улицах в такое время опасно. Тихо всхлипнув, она дернулась особенно сильно, отчего капюшон слетел, а он замер. Сощурился и неожиданно улыбнулся широко.
??????????????????????????
– Видящая. Давно я не видел видящих.
– Отпустите, пожалуйста, – взмолилась она и перехватила свободной рукой другую, пытаясь вырвать. Мешок упал под ноги, но это не так важно. Важнее были его глаза, нехорошая улыбка и страх, разливающийся по телу холодом. Сёстры предупреждали её.
– Сейчас опасно ходить одной, маленькая. Давай я тебя провожу, а ты мне расскажешь, как у тебя проявляется дар. По-хорошему прошу.
Пока.
Это слово так и висело в воздухе, пугало девятую до шума в ушах и головокружения. Она вновь попыталась вырваться, всхлипнула, когда ее потянули сильнее. Паника накрыла неотвратимо, и девятая почти кричала, чувствуя жжение в глазах и предательский ком в горле. Но судьба все же была на ее стороне и путь им преградили.
– Отпусти девочку.
Незнакомец говорил что-то еще, но из-за шума в ушах девятая ничего не слышала. И не видела, потому что слезы текли по щекам, оставляя на груди холодное, мокрое пятно. Она лишь крупно вздрогнула и испуганно вскинулась, когда теплые руки коснулись ее плеч. Расплывчатый силуэт мужчины уже не напоминал того борова и руки были другие, не причиняли боль.
– Пошли. С вами, мелкими, всегда одни проблемы.
Брат недовольно ворчал и сжимал ее плечо так сильно, что становилось больно. Он ворчал, ругался приглушенно, в то время как девятая накрывала голову капюшоном и плакала, не зная точно, от чего. То ли от страха, который все еще бурлил в крови, то ли от облегчения, что ничего непоправимого не произошло. Глупая. Какая она глупая и маленькая.
Сестры предупреждали. Они всегда говорили о том, что мир опасен – опасны люди. Боялись их, но всегда стремились к будущему, к своему светлому и счастливому будущему, из-за чего некоторых сестер и братьев, обычно молодых, похищали и пытали. По-другому это назвать сложно. Потому что люди изгалялись над ними, раз за разом узнавали особенности проявления дара, а потом пользовались этим, пока не узнавали то, что хотели. Торговцы. Очень умные и жестокие люди, которые торговали полученной информацией, издевались над пленниками, пока те не умирали или не сбегали. Как-то раз, когда девятая была совсем маленькой, она видела вернувшуюся из плена сестру. С кожей, похожей на кашу с комочками, которую готовила первая, в тонком балахоне и широкими, пугающими глазами. Тонкая, как тростник, пугающе худая, словно оживший скелет.
Девятая тогда сильно испугалась. Ее сразу увели в комнату и к лекарю не пускали. Через несколько дней девятая узнала, что сестру похоронили под липой.
Воспоминания накатывали, и она плакала сильнее, растирала свободной рукой слезы по щекам. Шмыгала носом, вздрагивала от громких звуков, когда брат сжимал руку на ее плече сильнее, что-то спрашивал. Точно спрашивал, потому что девятая слышала его глухой голос, недовольное бурчание и ощущала стыд. Так стыдно ей не было никогда. Поэтому девятая отвечала совсем тихо и невнятно, взгляд не поднимала и шла покорно, прислушиваясь к словам брата.
– И куда сестры смотрели? Стыдоба. Я обязательно поговорю с ними. Оставлять ребенка одного! Совсем распоясались за время моего отсутствия. Пошли и не реви. Все обошлось. Не плач.
Он говорил уверенно и даже пытался успокоить, но девятая ощущала вину, понимала, что сама виновата в произошедшем и от этого становилось очень плохо. Стыдно. Хуже становилось от мысли, что о ее промахе узнают сестры, ведь это такой позор. Девятая всхлипнула и вытерла кулаком слезы. Холодный, ночной ветер с легким, горьковатым привкусом, гладил кожу. Мертвая магия рядом. От ветра, постоянного ворчания брата и того, что к ним не подходили, девятая медленно успокаивалась. Она все еще всхлипывала, глаза слезились и болели, но слез больше не было.
Но настроение быстро испортилось, когда они подошли к невысокому домику. Девятая скривилась, когда заметила горение свечей и приоткрытое окно на втором этаже. Сестра не спала. Отвратительно. Еще хуже стало, когда они почти подошли ко входу, дверь отворилась и из дома выбежала взмыленная сестра в простой одежде. Она даже не скрывалась, смотрела по сторонам шало, растрепанная, со следом от подушки на щеке. Стыдно.
Сестра осмотрелась по сторонам и замерла, когда увидела их. Посмотрела недоверчиво на мужчину, потом на девятую, узнавая плащ, который сама подшивала, сорвалась с места и обняла крепко. Сжала в объятиях так, что стало немного больно. Но девятая не двигалась, лишь обняла в ответ и выдержала ощупывание, еще одни объятия и хмурый взгляд.