Мразь
Шрифт:
– Пошли.
– Тут же скомандовал он и потащил меня к лестнице.
– Тут ушей до хуя, в кабинете покалякаем.
– Пашку ко мне в кабинет и поляну, живо.
– На ходу распорядился он кому-то.
Мы поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж. Здесь было не менее многолюдно, повсюду стояли на подставках картины окруженные кучками о чем то оживленно спорящих людей.
– Муровейник, мля.
– Буркнул Петрович подойдя к двери кабинета с застывшим около нее охранником и приложил руку к вмонтированному в стену сканеру.
– Вишь мля, хуйня какая, дожил, в своем доме двери запираю.
– Я ничего не ответил, просто прошел в уже знакомый
Забежал официант и шустро расставил на столике, вино, полугар, бокалы, фрукты, тарелки с сыром, соленьями, мясной нарезкой и шустро исчез, словно его и не было. Только он выскочил в кабинет зашел Пашка - личный помощник Петровича. Хотя, кому Пашка, а кому и Павел Моисеевич, седой как лунь еврей лет 50-ти, но выглядящий существенно старше. Хитрый как лис и изворотливый как угорь. При этом считающий в уме быстрее любого компьютера и знающий больше, чем весь Интернет. Уникальный мужик. Таких больше не производят. Он приветливо поздоровался со мной и сел в кресло напротив.
– Рассказывай, чего надумал.
– Ввалился в кабинет зачем-то задержавшийся в коридоре Петрович.
– Все на хуй.
– Рявкнул охраннику и одним шагом оказавшись сидящим в кресле тут же принялся разливать спиртное.
– В России огромное множество пустующих деревень, вокруг них еще больше необрабатываемых сельхозугодий. Стоят они сейчас копейки так как на них некому работать.
– Без экивоков начал излагать я придуманное. Петрович терпеть не мог долгих рассусоливаний.
– За границей, по очень примерным подсчетам проживает около десяти тысяч староверов, бежавших от революции наших соотечественников, они рассредоточены примерно по тремстам поселениям. Всем им предки завещали когда-нибудь вернуться на родину, как бы хорошо на чужбине не было. И они завет исполнят. Наши власти несколько лет назад их позвали, но ничего вменяемого предложить не смогли. Так, подъемные на первое время, которых на приличный комбайн не хватит, земля в аренду по принципу «дай вам Боже, что нам не гоже» и полуразвалившиеся дома в заброшенных деревнях. Единственная действительная помощь - упрощенная процедура получения гражданства. В настоящий момент приехало чуть меньше трех тысяч, остальные, прослышав про бюрократию, которую они по вере неприемлят и не понимают, чешут репу. Да и местные бандюки их местами обижают.
– А в чем, простите, наш гешефт?
– Перебил меня Павел Моисеевич.
– Продолжай, - отменил его вопрос Петрович, - мне интересно.
– Выходите на староверов с конкретным предложением: умеете работать на земле - работайте! Все бумажные вопросы решат за вас, вам надо только приехать. Никто вас не тронет, урожай не потравит и мы его весь аккуратно скупим. С землей они работают поколениями, причем без всяких пестецидов и гербицидов, то есть именно то, что нужно. Тема биопродуктов сейчас очень актуальна, а у нас их производят мало, больше из-за границы ввозят. Цены - соответственно. Если обычные помидоры, которые почему-то хрустят, не гниют и не пахнут, стоят 50 рублей за килограмм, био - в десять раз дороже. То же самое фрукты, мясо, молочка и так далее.
– Одним хуяк двух зайцев на хуй.
– Задумчиво перебил меня Петрович.
– И соотечественникам-староверам помочь и нашим правильный жрач заправить.
– Именно так, - подтвердил правильность вывода я, - а своей генетически модифицированной курятиной пендосы пусть сами давятся.
– Картинка слишком идеальная, молодой человек.
–
– Всю Россию мы не накормим и получится обычный фермер, возможно и один из крупнейших, но фермер.
– Я не знаю как у вас, а у нас в колхозе, ходят бабы без трусов, вся пизда в навозе.
– Пробурчал уже о чем-то размечтавшийся Петрович.
– Не накормить, - я и не думал отступать, - но появление крупного игрока который предложит рынку экологически чистые продукты по демпинговой цене, цене обычных, перевернет всю доску.
– Но это же работа в убыток!
– Возмутился Павел Моисевич.
– Без прибыли - да. В убыток - вовсе не обязательно, никто же не собирается раздавать продукцию бесплатно или ниже себестоимости. Задача - создать большое количество микрофермерских хозяйств, или дачных участков переростков - как угодно. Староверы привыкли жить семьями, на всем своем, вот и рассматривайте их как бабулек с пенсией в две тысячи которые торгуют на станциях домашними огурчиками. У них все, что не съели - прибыль. Кроме того, тему можно развить продвигая идею терруарности.
– Это что за хуйня?
– Перебил меня вопросом Петрович.
– Терруар? Это французы придумали, совокупность места, почвы и традиций производства какого-нибудь товара, в их случае вина. У нас тоже кое что похожее есть, но пока в зачаточном состоянии.
– Например?
– Заинтересовался и Паша.
– Луховицкие огурцы, Вологодское масло, Оренбургская картошка.
– Ответил я.
– Но это территориально слишком крупно, терруар должен быть мельче, в пределах одной деревни или хутора.
– Тема, - кивнул Петрович, - продвинуть на раз можно.
– В таком случае возможно существенное противодействие лобби....
– Начал было Павел Моисеевич, но его жестко прервал потирающий руки в предвкушении Петрович:
– На хуй прибыль. И лобби на хуй, пусть попробуют повоевать, а я уже хочу курицу как в детстве, чтоб бульон сварить, и он сука желтый и пахнет, а не белый словно в него нахаркали. Давай выпьем, Сашка, держи.
– Он подал мне полный стакан полугара. Я посмотрел в снова заблестевшие азартом глаза Петровича и поостерегся отказываться.
– Идея в хуй не ебись заебатая, - продолжил он махом осушив свою рюмку и не закусывая, - я тебе должен.
– Я благодарно кивнул.
– Пашка, - тут же переключил он внимание на помощника, - посчитать, разрисовать и доложить.
– Я хотел...
– Снова начал в ответ он, но Петрович снова его заткнул приподняв руку.
– Со староверами я разберусь, осталось только угодья подходящие найти.
– Есть у меня одна мыслишка, - вставил я, - как раз в понедельник с человеком встречаюсь.
– Добро.
– Кивнул Петрович.
– Ладно, Саш, спасибо, иди погуляй, отдохни, картинками полюбуйся, а мы тут покашляем.
– Если ничего не понравиться, не куплю.
– Сказал я выходя из кабинета и улыбнулся ожившему и весело хохочущему над моим незатейливым капризом Петровичу.
Света.
Я спустился на первый этаж изредка раскланиваясь и перебрасываясь ничего не значащими словами с редкими знакомыми. Общая атмосфера вечера действительно была, как и обещал Сергей, вполне себе приличная: никто громко не смеялся, охрана не оттаскивала пьяных, не пробегали полуголые и совсем голые девицы и за занавесками никто не трахался. Однако публика, а не два десятка скучающих папиков на пол сотни проституток, как в тот последний раз когда я здесь был. Кстати, легок на помине - от бара мне махал Сергей.