Муассанитовая вдова
Шрифт:
«Может, не поверил?»
С тихим вздохом потерла пальцем предплечье, где вчера наложила свежий слой красящей пасты, пока не проступил родной лиловый оттенок.
– Это не синяк, это настоящий цвет кожи. Крем проникает глубоко в эпидермис, но так как вчера я попала под дождь, часть верхнего слоя съела кислота. За ночь все зажило, а цвет я подправила, пока тебя не было. Устойчивый светлый цвет волос – миттарская разработка. А в остальном цваргини не сильно отличаются от людей, если не брать анализ крови и не проводить исследования, но на этой планете медицины фактически нет. Форму глаз и носа можно изменить макияжем, хотя и это
– Нет. – Льерт мотнул головой, все так же ошеломленно глядя на меня. – То есть да, представляю, но ты так отличаешься…
– От цваргинь? Ты их видел вживую?
«Ничего себе, как много планет он посетил…»
Мужчина неопределенно пожал плечами.
– Случалось.
– Все женщины разные. – Я попыталась улыбнуться. – У меня классическое для цваргини высшее образование – финансовый аналитик, если тебе интересно. Но управление активами я перепоручила своему юристу, прежде чем бежать с планеты. Чтобы меня не нашли, счетами не пользуюсь, да на Оентале это и не нужно, покупать особо нечего. На жизнь хватает благодаря кулинарии.
Льерт машинально откинул карамельно-пшеничную прядь волос с лица.
– Селеста, все это время я действительно думал, что ты захухря. Даже когда ты сказала, что была замужем за цваргом…
– К сожалению, это не так! – перебила она с едкой горечью. – Я чистокровная цваргиня и по последнему закону обязана выйти замуж как вдова, не имеющая детей от первого брака. Это унизительно! Сама планета, законы, отношение – все! А если учесть, что мужчины на моей родине не брезгуют оказывать ментальное воздействие… – Передернула плечами, вспомнив, как Юдес пытался заставить меня принять его предложение. – Чем больше развиты рога, тем мучительнее и жестче он может оказывать бета-колебания. Если бы ты был цваргом, – мельком взглянула на светлые окостеневшие рога бывшего полуконтрактника, – ты был бы очень сильным и мог бы сломать меня играючи. Льерт, ты не представляешь, как я рада, что ты не цварг!
– Да… не цварг… – Он отвел глаза, острый кадык дернулся.
Меня внезапно осенило: неужели переживает, что не сможет меня защитить от цваргов? Кажется, вспоминая прошлое, я забылась и слишком многое вывалила на Льерта. Он с начала нашего знакомства показал себя как Мужчина, который хочет быть защитником. Опять же, его военная карьера и личная эмоциональная травма – ведь он считает, что не уберег невесту. Стало стыдно, что я так распалялась, как ненавижу цваргов, и дала понять, что меня выслеживают. Заранее в красках расписала, что он при всем желании в ментальном смысле не ровня даже самому паршивому цваргу с моей планеты. Не зря же их так боятся во всех Мирах…
«Шварх, Селеста! Настоящая леди в жизни бы не усомнилась в способностях мужчины защитить, а ты буквально носом его ткнула, что он никчемный…»
Глубоко вздохнула, унимая сердцебиение и прогоняя негативные мысли. Разумеется, я так не считала.
– Льерт, – позвала мужчину, который от переизбытка чувств сжимал кулаки и так крепко сомкнул челюсти, что на скулах заходили желваки.
– Да?
Пронзительные серые глаза сосредоточили внимание на мне. Холодное серебро в них мешалось с расплавленной ртутью, и сложно было сказать, какие именно чувства испытывает мужчина.
– Если за мной явятся эмиссары, значит, так тому и быть. Видимо, судьба. Я не хочу, чтобы они тебе
Льерт мотнул головой, явно не соглашаясь, я видела борьбу на его лице. Чтобы он не наговорил лишнего, отбросила одеяло в сторону и доползла до края кровати, где стоял мужчина.
– Се… леста… что ты… делаешь… – сипло прошептал Льерт, когда я провела рукой по внутренней поверхности мужского бедра, а затем повторила касание языком.
– Отвлекаю тебя, – ответила совершенно честно.
– Боюсь, у тебя получается слишком хорошо…
Глава 26. Предательство
Льерт Кассэль
Отношение Селесты к цваргам и каждая ее фраза в адрес собственной расы выбивали почву из-под ног. Я хотел – по-настоящему хотел! – рассказать все, но стоило разговору зайти о цваргах, как она резко замыкалась в себе, а в воздухе разливались эманации кислого страха. Один раз удалось буквально выпытать у нее, что все же один друг на Цварге у нее был – Мишель. Смесок с наростами вместо полноценных рогов, и, видимо, поэтому Селеста изначально относилась к нему хорошо. С улыбкой она еще рассказала и о Люке, мальчике с Зеркального рынка, где она закупала свежие овощи и фрукты.
Было так странно слышать о родной планете из уст Селесты… Всю жизнь Цварг был для меня домом – когда я бороздил космос на «Сверхновой», когда сидел в заключении на астероиде, когда меня похищали пираты… Вроде бы не рассказала ничего нового, и в то же время все, что она говорила, вверх дном переворачивало мои представления.
Я всегда считал, что Планетарная Лаборатория не так уж и плоха, особенно если учесть, что женщинам предоставляли выбор среди мужчин. Селеста же ненавидела эту организацию. Все, за что я ценил родину – высокий уровень жизни населения, финансовая стабильность, красивая природа, качественное образование, льготы для женского населения, – меркло в глазах любимой по сравнению с тем, что приходилось ей терпеть. Само название планеты стало для нее синонимом абсолютного зла. То, что Оенталь со своими кислотными дождями, высоким уровнем преступности и диковатыми оршами казался ей более чем приемлемым местом для жизни на ближайшие десятки лет, пугало.
Не представлял, как и заикнуться о том, что одной с ней расы…
Сомнения оголодавшим хищником раздирали плоть и душу. Я должен был сказать! Или не должен?..
Дни потекли полноводной рекой, такой же быстрой, как ручьи кислотника за окном. Когда разговор не касался расы, Селеста была весела и беззаботна. Мы вместе смотрели голофильмы, я рассказывал ей о космосе и приключениях на «Сверхновой», вечерами она творила кулинарные шедевры и требовала все перепробовать, а ночами… мы редко спали.
Я и представить не мог, что с цваргиней может быть так хорошо! Селеста была теплой. Она практически угадывала мои мысли, заканчивала за меня предложения, смеялась шуткам. В груди трепетало от одного ее присутствия рядом. От взгляда. Случайно брошенной фразы или свежих, как ветер с гор, эмоций. От того, как она забрасывала на меня ноги, когда садилась рядом на диван, чтобы почитать книгу, а я в это время подсоединялся к инфосети и перебирал карты галактик. Я наконец-то с пугающей четкостью осознал, почему мне так хорошо с Селестой, – она была моей второй половиной во всем.