Муля, не нервируй… Книга 2
Шрифт:
— Ну и как ты это представляешь?
— Турне по Европе с показом спектаклей в Ла Скала, Комеди Франсез и Ковент-Гарден, — скромно сказал я.
Фаина Георгиевна аж остановилась
— Ты в своём уме, Муля? — печально спросила она, — у меня есть один знакомый, профессор Ройтенберг. Он отлично лечит душевнобольных. Даже в самых запущенных случаях. Я могу похлопотать за тебя.
— Спасибо, Фаина Георгиевна, — усмехнулся я. — Верьте мне, и вы уже скоро будете блистать на лучших сценах Европы.
— А сейчас кого ты считаешь, мне следует выбрать из режиссёров? — всё также грустно спросила Фаина Георгиевна.
Похоже, она мне ничуть не верила. Но спорить не захотела. Или не решилась.
— Я склоняюсь к Капралову-Башинскому, — ответил я, вспомнив, чем закончился наш разговор.
— Он же посредственность, — буркнула она недовольным тоном.
— Тем проще нам будет с ним работать, — ответил я, — вы сколько лет проработали с гениальным Завадским
— Это всё Верка, — вздохнула она, намекая на Марецкую, но тут же просияла, — а ты видел, как её корёжило, когда за меня пили?
Я кивнул.
— И Любаня дулась, — она хихикнула, — ну и пусть позавидует. Ей полезно.
— Но пока вы продолжите работать у Глориозова. Он мне сильно должен.
— А потом?
— А потом мы начнём покорять мир.
Я провёл Фаину Георгиевну домой (сейчас она вернулась к себе, так что комната в коммуналке была закрыта). А сам пошёл домой.
В квартире, невзирая на столь позднее время, было светло. Все бегали, ругались, суетились.
На кухне рыдала Полина Харитоновна.
— Полина Харитоновна! Что случилось? — с тревогой спросил я.
— Ох, Муля, ты даже не представляешь, какая беда! — она смахнула слезу, губы её дрожали, — эта свинья Лилька сбежала с гадским Жасминовым. А Гришка напился и в отместку поджёг его театр!