Муля, не нервируй… Книга 3

Фонд А.

— Но как же… — пролепетала полностью деморализованная Дуся. — А что говорят Модест Фёдорович и Надежда Петровна?

— Ничего они не говорят, — с концентрированной печалью сказал я, — отец занят своей новой семьёй, ему не до меня. Да и мама…

— Ох! — расширенными глазами уставилась на меня Дуся, — если Надежда Петровна узнает, что будет! Ой, что будет!

Я и не сомневался, что «ой, что будет», как не сомневался, что Надежда Петровна узнает сегодня же.

— Ладно, Муля, я борщ в кастрюльке в холодильник поставила, — скороговоркой

принялась перечислять Дуся, с нетерпением поглядывая то на дверь, то на часы, — в горшочке пудинг, котлетки в чугунке. Я всё в холодильник сунула. Ты бери кушай, только разогрей сперва, а мне бежать пора! Я тут про одно дело вспомнила! Я побежала!

Она что-то ещё неубедительно и невнимательно выпалила и заторопилась вон.

А я довольно усмехнулся и достал из книжной полки «Робинзона Крузо». Хоть и читал сто раз, но это такая книга, что я люблю её периодически перечитывать.

Не успел я углубиться в историю незадачливого мореплавателя (по моим прикидкам, прошло полтора часа где-то), как ко мне в дверь торопливо и требовательно застучали.

Я усмехнулся и пошел открывать дверь.

На пороге стояла Надежда Петровна. И была она хмурая и сосредоточенная.

— Муля! — не здороваясь, строго сказала она и, отодвинув меня, стремительно вошла в комнату. — Ты почему пропал?

Напоминать о том, что они с Адияковым сами буквально выгнали меня из дома, я не стал. Не будем мелочиться. Поэтому в ответ сказал печальным голосом:

— Да вот на работе комсоргом меня избрали, нагрузка огромная просто, ничего не успеваю.

— Ты когда к нам придёшь? — пропустив мимо ушей радостную новость о том, что я теперь комсорг, спросила Надежда Петровна озабоченным тоном.

— Не знаю, — пожал плечами я и спросил, — чаю хочешь, мама? Есть ещё котлеты и пудинг, что Дуся делала.

Но Надежда Петровна не хотела пудинг, да и к котлетам она отнеслась равнодушно. Её всю переполняли противоречивые чувства, и она еле сдерживалась, чтобы не взорваться и не выдать себя.

Усилием воли она всё же сдержалась и сказала категорическим голосом:

— Завтра у нас ужин будет… такой… праздничный, так что приходи в гости.

— Праздничный ужин? А что за повод?

— Не важно, — отмахнулась она и, глубоко вдохнув, добавила, — а если у тебя есть… эммм… какая-нибудь невеста, то приходи с нею. Пора нам с отцом посмотреть, с кем ты связался.

На последних словах голос её слегка дрогнул.

Бинго!

Надежда Петровна, конечно, в дипломатии была не особо сильна, но зачем придираться, правда?

Так что я еле сдержался, чтобы не воскликнуть ликующее тру-ля-ля и не пуститься в пляс.

А Надежда Петровна, тем временем, начала допрос:

— Муля! У тебя что, есть невеста?! — и столько трагедии и возмущения было в её голосе, что мне на минуточку даже стало стыдно.

— Конечно, есть, — сказал я, — зовут Зина.

— И какая она, эта… Зина? — сказала, словно выплюнула Надежда Петровна.

—

Ну как какая? — напустив на себя глупенький вид, ответил я, — она красивая.

— И это всё, что ты можешь о ней сказать? — всплеснула руками Надежда Петровна, — А родители у неё кто? Из какой она семьи?

— Не знаю, — с глупеньким видом пожал плечами я, — а разве это важно, если мы любим друг друга?

— Муля! — голос Надежды Петровны зазвенел от возмущения. — Завтра же в семь часов жду вас обоих у себя дома! И попробуй только не прийти!…с Зиной!

Выпалив эту угрозу, она покинула моё жилище.

Ну вот, даже Дусиных котлеток не попробовала. И пудинг.

Я был очень доволен.

А на следующий день, я заглянул к Зине в отдел. Она была в кабинете одна, перебирала какую-то картотеку.

При виде меня девушка расцвела, как майская роза, и незаметно поправила сбившуюся чёлку:

— Муля! — обрадованно воскликнула она, — ну так, когда и куда мы идём? Сегодня прямо, да?

— Сегодня, — с важным видом кивнул я, — к семи часам ты должна быть готова. Успеешь?

— Успею! — заверила меня она и спохватилась, — а куда мы идём?

— Как, разве я тебе не сказал? — удивлённо спросил я, — мы идём в гости к моим родителям. Мама хочет познакомиться с моей невестой.

Когда я выходил из кабинета, за спиной рассыпалась картотека.

А я посмеивался.

Вот и хорошо, вот и ладненько.

К назначенному времени, Зина была готова, как штык.

И, конечно же, она ни до чего лучшего не додумалась, чем одеть то же самое алое платье в кружевах, взбить пергидрольные локоны в пудинг и ярко накраситься.

— Как я выгляжу? — подрагивающим от волнения голосом, спросила она.

— Именно так, как надо, — похвалил я.

Думаю, Мулина мама будет довольна. Главное, чтобы в доме была валерьянка.

Когда мы с Зиной пришли к дому, где проживали Адияков с Надеждой Петровной, у меня уже болела голова: Зина всю дорогу трещала, как угорелая. Я, конечно, понимал, что это от волнения, но, увидев, что мы, наконец, дошли, испытал огромное облегчение.

— Мама. Отец. Это — Зина, моя невеста, — представил зардевшуюся девушку Мулиным родителям я, — Зина, а это мои родители. Надежда Петровна и Павел Григорьевич.

Надежда Петровна была одета сдержанно — в тёмном бархатном платье с кружевным воротничком и небольшой жемчужной брошью, явно дореволюционной. Волосы она убрала в скромный узел. На её фоне Зина выглядела словно нарядный пёстрый попугай.

— Мы рады, — ледяным голосом процедила Надежда Петровна, окинув красноречивым взглядом Зинин легкомысленный наряд.

Ужин проходил без особого воодушевления. Точнее я-то, как раз, был в ударе, Адияков, как обычно, сохранял невозмутимый вид, а вот Надежда Петровна вся аж клокотала от еле сдерживаемого гнева.