Муля, не нервируй… Книга 3
Шрифт:
Для праздничного ужина была специально приглашена Дуся, которая под видом того, что нужно подносить смену блюд, сама с интересом грела уши.
— Зина, а какое у тебя образование? — промурлыкала Надежда Петровна обманчиво-любезным голосом.
Зина, подкупившись на это показное радушие, ответила бесхитростно:
— Я библиотечный заканчивала. Заочно.
Надежда Петровна поджала губы и продолжила допрос мягким тоном:
— А родители у тебя кем работают?
— Отец — на кирпичном заводе,
Надежда Петровна побледнела:
— Так ты не москвичка, что ли?
— Нет, я из Лапушнянского района.
— Это где такое находится? — дрожащим голосом переспросила Надежда Петровна и метнула на Адиякова красноречивый взгляд.
— В Молдавской республике, — улыбалась и цвела Зина.
— А здесь где живёшь?
— В общежитии, — пожала плечами Зина и наложила себе рагу.
— Зина, рагу не едят этой вилкой, — Надежда Петровна смотрела на то, как ест Зина широко распахнутыми глазами, — она для рыбы.
Зина пожала плечами и поменяла вилку.
Надежда Петровна схватилась за голову и пролепетала:
— Зина, а эта вилка для закусок. Обеденная вилка лежит вторая с краю.
Зина недоумённо хмыкнула, положила обратно неправильную вилку и взяла ложку. Десертную:
— Да какая разница? Очень вкусно приготовлено. — беспечно сказала она, — Хорошо, что у Мули есть домработница. Я вот готовить совсем не умею.
На Надежду Петровну было больно смотреть. Она кусала губы и смотрела только в тарелку. Наконец, справившись с собой, она подняла взгляд и выдавила:
— А что, мать не обучила тебя готовить?
— Да у нас же в селе только начальная школа была. Я училась в интернате, в райцентре. А там в столовой кормят. Ну, вы не думайте, яичницу и картошку пожарить я могу. Да и суп из пакетика сварить умею. И кисель ещё.
Надежда Петровна, казалось, вот-вот упадёт в обморок.
На выручку ей пришел Адияков, который сказал своим сухим тоном:
— А жить вы где будете?
— У Мули, конечно. Хотя мне там не нравится, — радостно защебетала Зина и охотно пояснила. — Когда мои родственники приедут, даже разместить их негде будет.
Это оказалось последней каплей.
Дальше ужин прошел в полном молчании. Со стороны Мулиных родителей, конечно. Разговор дальше не склеился. Мы ели. Тишину нарушала только болтовня Зины, которая охотно рассказывала, как я помог ей со стенгазетой и как её за это похвалили.
Когда тягостный ужин, наконец, подошел к концу, Надежда Петровна сказала непреклонным тоном:
— Муля, когда проводишь Зину, вернись, пожалуйста, к нам, сюда. У отца к тебе разговор есть.
Адияков удивлённо посмотрел на Мулину мать, но спорить не стал, кивнул с важным видом:
— Да, Муля. Так что не задерживайся.
Когда мы распрощались и, наконец, вышли
— Ну как? Думаешь, я им понравилась?
— Ты их буквально ошеломила, — сказал я, ни грамма не покривив душой.
Когда я вернулся обратно к Адияковым, Надежда Петровна в изнеможении сидела на диване. Вокруг хлопотали Дуся и Павел Григорьевич. В квартире сильно пахло валерьянкой и ещё чем-то едким. Вроде как нашатырным спиртом.
При виде меня, Надежда Петровна ожила и набросилась на меня:
— Муля! Как ты мог?! Как?!
— Что не так? — простодушно спросил я, — тебе не понравилась Зина?
И тут на меня вывалилось столько информации, столько эпитетов и характеристик Зине, что впору было брать ружье и пристрелить её за сам факт её существования.
— Она совершенно не образована! И не воспитана! — причитала Зинаида Петровна, заламывая руки. — ты видел, как она ела? Это ужасно!
— Наденька, успокойся, — попытался привести её в чувство Адияков, но добился обратного эффекта:
— Она глупа! Вульгарна! Не образована! Из плохой семьи! Из какого-то района… Как она там сказала?
— Лапушнянского, — подсказал я.
Надежда Петровна схватилась за сердце и вскричала:
— Дуся, накапай мне ещё валерьянки!
— Мама, не волнуйся так, — сказал я, как и должен был сказать любящий сын в этом месте.
— Муля! Как ты мог?! Как ты мог связаться с такой девицей? — зарыдала Надежда Петровна, — как ты собираешься привести её в нашу семью?! Это же позор! Над нами же все знакомые будут смеяться!
Я бы мог, конечно, напомнить историю любовных похождений самой Надежды Петровны, но это был бы уже верх садизма. Я и так, кажется, чуть переборщил с представлением. Поэтому я сказал с самым что ни на есть наивным видом:
— Но ты сама виновата, мама!
— В чём я виновата перед тобой, сын? — подняла на меня заплаканные глаза Надежда Петровна.
— Ты обещала найти мне невесту, познакомить с хорошими девушками, — сказал я простодушно, — а сколько мне ждать можно. Вот и нашел Зину.
Надежда Петровна подняла на меня глаза, и взгляд её сверкнули триумфом.
Глава 3
Сидели в самодельной резной беседке под могучими дубами. Наслаждались торжественной тишиной вечера и прозрачным, пахнущим травами и чистой экологией, воздухом. Водная гладь лесного озера темнела прямо перед баней. Оттуда уже ощутимо тянуло дымком — это Митрич суетился, растапливал. На столе было хлебосольно накрыто, как и положено. Козляткин, после моего совета, подключил каких-то знакомых из ресторана «Астория» и уж они расстарались вовсю. Так что стол ломился от закуси.