Муля, не нервируй… Книга 3
Шрифт:
— Спасибо, Иван Григорьевич. Но у меня пока другие планы на жизнь.
— Ты не хочешь стать начальником отдела кинематографии и профильного управления театров Комитета по делам искусств СССР? — Большаков
— Квартиру хочу, — скромно сказал я, — отдельную. Двухкомнатную. Хотя бы.
— А ты наглец! — расхохотался Большаков.
За ним похихикал и Козляткин.
— Где я тебе квартиру возьму? Нет, Муля, выбирай что-то другое.
— Тогда ничего, — ответил я.
— Как так? — удивился Большаков.
— Муля, не дури! — сказал Козляткин.
— А у меня всё есть. Кроме квартиры, — ответил я. — А раз с квартирой не выходит. То ничего и не надо.
— Ладно, иди, — рассеянно бросил Большаков.
Я вышел. Когда дверь кабинета ещё не закрылась, в спину услышал, как Козляткин проворчал:
— Нагловат наш Муля. Но зело полезен.
— Именно такие мне и нужны, — ответил Большаков и добавил, — Сидор, пусть пацан что хочет тут говорит, а ты воткни его в резерв на должность замначальника отдела кинопропаганды. Умеет ходить
Они захохотали, но дальше я уже не слышал — дверь закрылась.
Я улыбнулся. Всё идёт, как следует. Я прекрасно знал правила этой игры. Выигрывает не тот, кто громче кричит, а тот, кто незаметно вплетает свою нить в ковер чужой славы. Сегодня я вплел. Завтра — вплету еще. А вот послезавтра начну собирать плюшки.
Я вернулся домой в приподнятом настроении. Всё было просто замечательно. И у меня, и у отчима. Я молодой! Жизнь хороша!
Я вошел в коммунальную квартиру. Прошел по гулкому коридору, переступил через опять кем-то поваленный торшер. Сейчас он уже так не раздражал меня, как в первые дни. То ли я привык, адаптировался, то ли ещё что.
Я вошел в комнату и остановился. За столом сидел Павел Григорьевич, Мулин биологический отец. Он посмотрел на меня и сказал:
— Здравствуй, сын. Я считаю, что тебе пора взять свою настоящую фамилию — Адияков!
* Все совпадения абсолютно случайны. Напоминаю, это фантастика.