Мумия по соседству
Шрифт:
– Начните с начала и постепенно двигайтесь к финалу. По ходу ваш рассказ обязательно обрастёт мясом, – скорее потребовал, чем посоветовал врач-психиатр.
Трудно было не согласиться с таким доводом…
+++
07.08.2005
Ночью я почти не спал, то и дело, поминутно переворачиваясь с бока на бок и прислушиваясь к звукам из других комнат. Под утро мой детский организм всё-такие не выдержал нагрузки и отрубился. Как в старом телевизоре у бабушки, картинка сжалась до одной точки и захлопнулась.
Вначале
Я лежал и надеялся, чтобы никто не зашёл в мою комнату, чтобы никто вообще не вспомнил о моём существовании. Так оно и случилось. До самого полудня никто не беспокоил меня.
Мне снился какой-то незапоминающийся сон, с быстро меняющимися картинками и яркими оранжевого цвета вспышками. Проснулся весь мокрый и без понятия, что именно заставило меня открыть глаза. Растирая правый глаз, левым я оглядел помещение и увидел стоящую возле стола маму. Она наклонилась и что-то искала в его ящиках.
Все события вчерашнего дня разом пролетели у меня перед глазами и моментально взбодрили меня. Остатки сна окончательно улетели, когда я принялся массировать левый глаз.
Мама вытащила содержимое одного из ящиков и небрежно кинула на столешницу. Движения были дерганными и резкими. Удар макулатуры получился неожиданно громким, и она замерла. Я тоже перестал тереть глаза и замер.
Мгновение спустя мы смотрели друг на друга.
– Доброе утречко! Уже проснулся? – спросила мама с интонацией, которая брала разгон на качелях.
– Да, ты разбудила меня.
– Прости, мой сладкий. Я не хотела. Ищу тут кое-что, – мама отвернулась и продолжила свои поиски.
– А что ищешь? Может я видел это, – уточнил я, привставая с кровати.
– Да, не важно. Документ один, – она развернулась ко мне. – Вставай, умывайся, зубки чисти и иди завтракать. Я бутерброды сделала тебе. Хотя, уже обед.
Я сполз со своего спального места. Мама всё время смотрела на меня. Глаза её неестественно блестели, а под ними появились два серых мешочка. Выглядела она крайне уставшей и истощенной. До сих пор не ложилась спать что ли?
– А чё ты в одежде спал?
Я дёрнулся, но решил не останавливаться и уже в дверном проёме ответил:
– Сильно спать хотел. Не успел раздеться.
В ответ услышал недоверчивый хмык.
Быстро умылся и привел себя в порядок. Всегда было интересно, почему сначала нужно чистить зубы, а потом уже кушать? Логичнее же сделать наоборот… Но в этом вопросе матушка была принципиальна. Под эти рассуждения я умылся, закинул старую одежду в барабан стиральной машины, переоделся в свежее и вышел на кухню. В последний момент я украдкой посмотрел на ванну. Свет от белого металла красиво разбегался по пространству, а в нос прокрались, дерущие его изнутри, запахи хлорки и чистящего средства. Не помню, когда я в последний раз видел такой лоск.
За столом сидела мама и отхлёбывала из кружки. Рядом на блюдце лежал откушенный бутерброд с колбасой.
– Папа на работе… Как ты уже, наверное, понял… Ладно, Игорёша, ты уже взрослый мальчик, скоро в школу пойдешь. Поэтому, с тобой уже можно говорить, как со взрослым, – воспользовавшись паузой, она откусила бутерброд. – Короче, мы с папой поругались вчера. Не волнуйся, ты тут не причем! Просто, так бывает, люди иногда ссорятся. И… Ну, в целом, это всё. Папа на работе… да…
– Хорошо, я понял. Грустно, что мы завтракаем только вдвоём, – я посмотрел маме прямо в глаза, ища там подсказки. – А вы не сильно поругались? Это из-за меня вы вчера дрались?
Её брови соединись над переносицей и рубленным движением поднялись вверх, уголки глаз, напротив, нырнули вниз.
– Нет, – она сделала отмашку правой кистью. – Ты что?! Конечно, не из-за тебя. Ты тут вообще не причем. Не волнуйся!
Интересно, она сама верит в то, что говорит сейчас?
Остаток завтрака мы просидели молча. Я активно жевал свои бутерброды, внутренне ведя ожесточенный бой с проснувшимся чувством вины за вчерашнее, которое нашёптывало мне расплакаться и упасть маме в ноги. И долго-долго просить прощение.
– А ты почему не на работе? – спросил я, закидывая последний кусок хлеба в рот.
Мама по-хозяйски собрала посуду со стола и поставила её в раковину. Затем открыла холодильник и ответила, прицениваясь к его содержимому:
– Я себя не очень хорошо чувствую. Решила больничный взять.
– М-м-м.
Передо мной появился маленький зеленый банан. Очищался он с усилием, но я смог добраться до не совсем спелой мякоти. Жевать это было не приятно.
– В школу хочешь уже? – продолжила разговор мама.
– Да, побыстрее бы. Познакомиться со всеми, – в этой череде событий я забыл о главном ближайшем событии в моей жизни. – Хотя, боюсь немного.
– Ой, не бойся! Всё хорошо будет. Школа пролетит одним днём, ещё вспоминать будешь, – попыталась подбодрить меня мама.
– А что вчера было с папой? – я доел банан и кинул шкурку в мусорное ведро под раковиной.
– В каком смысле, мой хороший? – мама хлопала ресницами под каждый слог.
– Ну, когда мы пришли, он странно лежал в ванной, – воздуха перестало хватать, горло пересохло, и я начинал заикаться. – И-и-и-и, вроде, там была кровь….
Слёзы сдержать я так и не смог. Тёпленькие малюсенькие капельки упали мне на щечки и соленными полосами потянулись вниз, раздражая крохотные ранки на моей коже. Ком в горле не давал продавить себя вниз, но и вверх не спешил идти. Ладони увлажнились холодным потом. Щеки загорелись багрянцем. Я не выдержал и отвернулся к холодильнику, ища у него защиты. Лоб приятно охладился от металлической дверцы. Я вдавил голову ещё сильнее и весь затрясся.
Тёплые тонкие руки скользнули по моим плечам и крепко обвили мой торс. Мамино тело прижалось ко мне. Мне стало хорошо. Появилось приятное чувство теплоты внутри, будто кто-то включил лампочку. Хотя скорее, зажёг спичку. Тревога незаметно стала рассасываться, как надоевший прыщ.