Мумия
Шрифт:
Хотя О'Коннелл и усмехался про себя, слушая, каким высоким слогом Эвелин говорила о пустыне, он вынужден был признать, что в ее словах есть доля правды. Бесспорно, пустыня привлекала своей бескрайностью, похожей на вечность, по сравнению с которой человеческая жизнь казалась бессмысленной. Пустыня дарила неповторимое чувство свободы и отвергала необходимость суетливой погони за славой и богатством.
Только под темно-пурпурным, усеянным звездами шатром неба пустыни человек мог размышлять о вечности.
По крайней мере, О'Коннелл мог, чего нельзя было
– Простите, – начала девушка, – но холод снаружи собачий. Вы не будете против?
– Против чего?
– Чтобы свернуться калачиком... вместе. Обстоятельства, как вы заметили, весьма настойчиво требуют этого.
Рик нежно обнял Эвелин и привлек ее к себе. Потом целый час он упивался охватившим его чувством нежности и покоя, размышляя при этом, не стоит ли ее поцеловать, пока его не сморил сон. Ему и в голову не приходило, что Эвелин испытывала точно такие же чувства.
О'Коннелл проснулся около часа ночи и разбудил Эвелин. Он попросил ее удалиться в свою палатку, пока не встали остальные члены отряди, которые могли бы неправильно истолковать происходящее. Потом Рик растолкал Джонатана и Хасана и посоветовал им не снимать бурнусов, когда они отправятся в дорогу. Путешественники сложили палатки и взгромоздились на верблюдов. Им предстояло совершить очередной переход через пески, блестевшие в лунном свете, словно слоновая кость.
Горячий и бежевый днем, мир Сахары превратился ночью в голубоватый и холодный. О'Коннелл, как и накануне, занял место во главе каравана. Рядом с ним пристроилась Эвелин. Чуть позади бок о бок двигались Джонатан и Хасан. Последние тут же снова уснули и покачивали головами в такт шагу своих верблюдов, словно китайские болванчики. Их слитный храп привольно разносился над песками.
О'Коннелл не сводил глаз с девушки. Та была еще совсем вялой после непродолжительного сна. Каждый раз, когда Эвелин начинала сползать с седла в сторону, Рик приближался и, не будя, возвращал ее на место. Пользуясь тем, что девушка погрузилась в дремоту, О'Коннелл без помех любовался ею. Его восхищало ее нежное лицо и пухлые чувственные губы...
Бени не ошибся, характеризуя своего бывшего капрала. Рик действительно питал слабость к противоположного полу. Но на этот раз им овладели совсем другие чувства. Это не было легким флиртом с целью достижения очередной победы. Теперь его подстерегала опасность, самая страшная из тех, что может подстерегать солдата удачи: он повстречал женщину, в которую мог влюбиться без памяти.
Но тут его глаза, скользнув по линии дальних барханов, обнаружили еще одну опасность. Группа конных всадников двигалась параллельно их маленькому каравану, причем с той же скоростью и в том же направлении. Конечно, они были слишком далеко, чтобы О'Коннелл мог с уверенностью утверждать, да и луна давала не слишком
...но все же Рику казалось, что руки и лица всадников покрыты татуировкой. Совсем как у тех арабов, что напали на «Ибис» прошлой ночью. Неужели эти «тени в пустыне» и являлись теми самыми медджаями, о которых рассказывала Эвелин?
Не исключено, правда, что всадники принадлежали просто к одному из многочисленных кочевых племен, не представляющих для каравана шишкой угрозы. Словно опровергая тревожные предположения Рика, арабы неожиданно исчезли с бархана. Приближалось утро, рассветало, и больше О'Коннелл их не видел.
Ночная прохлада начала отступать, хотя солнце еще не поднялось над горизонтом. Как только обычная для этих мест жара стала напоминать о себе, путешественники спешились. Они сняли бурнусы и вдоволь напились воды. Джонатан и Хасан, воспользовавшись короткой передышкой, тут же набросились друг на друга с взаимными обвинениями в невыносимом храпе. Каждый из них клялся, что не храпел никогда в жизни.
Вскоре маленький отряд возобновил свой путь. Теперь караван двигался по подножью длинной и высокой песчаной гряды, защищавшей путников от солнца.
Эвелин подъехала к О'Коннеллу:
– О чем выдумаете? – поинтересовалась девушка.
– О том, что мы уже почти на месте.
– Как вы можете быть в этом уверены? Один участок пустыни как две капли воды похож на другой.
– Ничего подобного. Просто надо научиться обращать внимание на некоторые «дорожные знаки», – И он кивком указал куда-то влево. Девушка проследила взглядом за его движением и увидела какие-то белесые предметы, которые поначалу приняла за камни. Но уже через пару секунд Эвелин поняла, что смотрит на обветренные и выбеленные безжалостным солнцем человеческие кости. Несколько скелетов беспорядочно лежали на песке, при этом некоторые кости торчали из земли так, словно их обладатели пытались выбраться из своих песчаных могил.
– Боже мой! – негромко произнесла Эвелин.
– Черт побери! – тут же выругался Джонатан, заметивший кости. – Как ты считаешь, кто были эти несчастные?
– Очередные авантюристы, пытавшиеся отыскать Город Мертвых, – ответил ему Хасан. Его начало трясти, хотя ночная прохлада давно сменилась зноем.
Неподалеку в землю был врыт столб с какой-то табличкой, покрытой арабской вязью. Столб стоял посреди этого импровизированного кладбища и выглядел довольно нелепо.
– Что тут написано? – обратился Джонатан к сестре. – «По газонам не ходить»?
Эвелин бросила в сторону брата испепеляющий взгляд:
– Нам советуют держаться подальше от этих мест, а еще лучше – повернуть назад.
– Ну, я почти что догадался, – пожал плечами Джонатан.
– Эта табличка появилась здесь недавно, – вступил в разговор О'Коннелл. – Иначе песок бы успел проредить свежую краску. – Я полагаю, данные советы исходят от ваших приятелей – медджаев?
Эвелин промолчала, но лицо ее стало мрачным. В этот момент она услышала какой-то шум позади них и невольно оглянулась.