МУОС. ЧИСТИЛИЩЕ

Петров Захар

* * *

…Игорь смотрел на переливающийся неоновый гриб-светильник. Светлана лежала рядом, положив голову ему на плечо, а руку — на грудь. Она спала, сопя тихонько, как ребенок, теплый воздух из ее приоткрытого рта приятно щекотал Радисту щеку. Все было так же, как когда-то давным-давно на Пролетарской.

Но сколько всего произошло за это время! Отряд уновцев почти уничтожен. Перед глазами проплывали лица его товарищей: Дехтер, Лекарь, Бульбаш, Комиссар… А он все еще жив…

Муос,

этот жестокий мир, который стал для него почти родным, стоит на грани захвата ленточниками. Неужели они пришли сюда зря и все эти жертвы напрасны? Правда, он уже не тот зашуганый ученик старого радиомеханика. Он — Радист. Он многое успел понять и пережить за это время. Он чудом спасался в самых безнадежных ситуациях. Ему помогал кто-то… Бог? Да, он поверил в него. «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюся зла, потому что ты со мною. Твой жезл и твой посох — они успокоят меня».

А раз ему помогает Бог, значит, он предназначен для чего-то! Но что он может сделать для этого несчастного народа? Может ли он сделать что-то хотя бы для Светланы? Спасти ее, увезти отсюда…

От своих мыслей Радист сжал кулаки и напрягся. Светлана проснулась, подумала, что он хочет уйти, крепче его обняла, открыла глаза, смешно сморщила нос и заявила:

— Не отпущу!

До сих пор с момента чудесного спасения Радиста из клетки у них не было возможности поговорить.

— Я тебя больше никуда и никогда не отпущу. Я от тебя ни на шаг не отступлю. Ты мой муж. А муж и жена должны быть вместе. Всегда, до самой смерти. И после смерти — тоже. Ты понимаешь меня?

— Понимаю…

Светлана вздохнула:

— Да разве ты можешь это понять? Знал бы ты, как мне без тебя было плохо! Я думала, сойду с ума. Хорошо хоть Майка нашлась…

— Что?!

— Да, нашлась! Представляешь, чудо какое! Я уже перестала надеяться, а мне сообщают, что она на Нейтральную сама добралась и ищет свою маму — это меня, значит. Ну, ее же на Нейтральной тогда запомнили, когда мы два раза проходили. Они там все такие нелюдимые, а вот Майке помогли в Лагеря добраться, все-таки есть у них добро в душе. Как увидела ее, сердце остановилось — вся такая исхудавшая, исцарапанная…

Онемевший Радист боялся перебить Светлану.

— Решила я ее с собой взять — ведь она привычная уже. А она, проказница такая, все убежать в туннели норовит. Ее не пускают. У диггеров с этим строго: никто из бригады не должен никуда отлучаться без разрешения бригадира. Ее уже ловили раза два или три. Она плачет, вырывается, а то и в истерику впадает. Думаю, это последствия стресса. Ничего удивительного: я, взрослая, пока от Немиги до Нейтральной дошла, чуть не поседела. А она ребенок, и столько дней непонятно где плутала… Но ничего, теперь мы будем все вместе…

— Где она? — не своим голосом перебил Светлану Радист.

— Хочешь увидеть? Пошли. Я теперь ее на всякий случай

закрываю, когда одну оставляю.

Быстро одевшись, они вышли из комнаты. Диггеры спали — видимо, была ночь.

Радист и Светлана подошли к какому-то помещению с ветхой дверью. Дверь была подперта арматурой, Радист открыл ее. Здесь тоже висел гриб-светильник. Майка спала, но, услышав шум, открыла глаза. Она увидела вошедших и оторопела. Радист и Майка, не моргая, смотрели друг другу в глаза. Светлана, ничего не понимая, ласково обратилась к девочке:

— Майка, вот твой папа. Соскучилась?

— Мама, я боюсь его! Он меня хочет убить! Он сумасшедший!

— Что ты такое говоришь, глупенькая… — Светлана хотела подойти к Майке, но Радист отстранил ее и подошел к девочке сам. Майка пронзительно завизжала:

— Не-е-ет! Уйди!

Кудрявцев хотел схватить ее, но девчонка, ловко извернувшись, до крови прокусила ему руку. От неожиданной боли он отступил на шаг. Светлана схватила Игоря за плечи и испуганно потребовала:

— Игорь, не трогай ее! Да что с тобой такое?

Девочка, пользуясь моментом, проскользнула мимо Радиста и Светланы и побежала к выходу из основного помещения. Уже на выходе ее схватил Юргенд. Майка закричала:

— Защитите меня! Он сумасшедший! Он хочет меня убить!

Недоумевающий диггер, крепко держа девочку, которая по-прежнему вырывалась из его рук, произнес:

— Присланный?

— Юргенд, посмотри ей затылок.

Майка истерично билась, пытаясь вывернуться, но подбежал еще один диггер и помог с ней справиться. Юргенд повернул девочку и поднял волосы с ее затылка. Радист подошел ближе. На шее ребенка, как раз по границе волос, проходила едва заметная белая полоса — след от искусного хирургического шва. Юргенд посмотрел на Радиста:

— Она — ленточник?

— Она погубила наш отряд.

Извивающуюся Майку положили на пол. Юргенд молниеносным движением выхватил секач и приставил острие шипа к шее ребенка. Девочка дернулась, позвоночник ее изогнулся, на губах проступила пена, глаза были полны ужаса:

— Не на-до!

Радист изо всех сил удерживал Светлану, рвавшуюся к Майке:

— Не трогайте мою дочь! Не убивайте ее!

— Светлана, она ленточник, — глухо произнес Юргенд. — Ты знаешь, что это означает.

— Она мо-о-я до-о-очь!

Юргенд, колеблясь, обратился к Радисту:

— Присланный?

— Делай, что должен делать.

Диггер уверенным движением сделал острием секача надрез на шее уже хрипящей Майки, быстрым движением двумя пальцами извлек оттуда червя и бросил его к ногам Светланы. Девочка обмякла. Радист, отпустив любимую, со всей силы наступил ногой на Хозяина. Светлана, рыдая, подбежала к Майке и схватила ее на руки. Девочка спокойно смотрела в ее глаза и, едва двигая синеющими губами, произнесла: