Мурочка, или Менелай и Елена Прекрасная

Романова Наталия

– Так лучше видно, вы высокий.

– Называй меня на «ты»…

– Ладно, а вы не называйте меня Мурочкой.

– Неееееет, - ухмыльнувшись. – Ты – Мурочка, - он держал на руках невесомую Машеньку, которая уже уснула.

Разрешив Арни и Лютику доехать на квадроцикле до самого дома, он следил глазами, опасаясь того, что мальчики выехали на проезжую часть. Улица была тихая, заканчивалась тупиком, но никто не может дать гарантии… Агата несла сумку для детских вещей и смотрела под ноги, хмуря брови, уйдя в свои мысли, как это уже

случалось с ней – всегда неожиданно. Она замирала, мгновенно отвлекаясь от разговора и как будто огораживала себя стеклянной стеной. Никого и ничего не замечая.

Он всматривался в лицо Агаты, ещё раз пробежавшись по фигурке, и всё-таки задал вопрос, который интересовал его.

– Прости, что я спрашиваю, ты, конечно, можешь не отвечать, сколько тебе лет?

– Хм, - улыбнулась хитро. Агата любила этот вопрос, как часто в последнее время она слышала его. – О таком не принято спрашивать женщину.

– Построим вопрос по-другому – это твои дети?

– Мои.

– Это твои биологические дети, Мурочка? Арни твой сын? И Лютик?

– Они – мои дети, я же сказала. Что в предложении из двух слов «мои дети» не понятно?! Мои!

– Хорошо, хорошо, не заводись так, - поднимая руку в примирительном жесте, другой всё ещё держа малышку.

После напряжённого молчания у дверей дома, когда мальчики забрали Машеньку и зашли за дверь, Ярослав остался с Агатой под подозрительным взглядом Арни.

На минуту мужчина почувствовал себя семиклассником, которого не одобрял папа подружки.

– Ты, - она споткнулась, было непривычно и странно называть этого огромного мужчину на «ты».
– Ты, - ещё раз, как бы проверяю на слух самою себя, - часто бываешь на пляже? Вы там гуляете с Цезарем? – она почесала за ухом мохнатую чёрную голову, за что ей благодарно лизнули руку.

– Не очень часто, сегодня случайно оказался, - он решил не уточнять, что часто видел там Агату с детьми, но отчего-то сторонился этого знакомства. – Но если хочешь, мы можем приходить каждый день, вы каждый вечер там? Примерно в это время?

– Да, хочу, - она помолчала минутку, - мне, наверное, просто не хватает общения, понимаешь? Нас сторонятся… меня сторонятся…

– Тебе так кажется, это маленький город, тут долго присматриваются к людям, но никто тебя не сторонится, во всяком случае – я не сторонюсь. Мы приедем завтра с Цезарем.

– Хорошо.

И тут Ярослав, по старой, давно устоявшейся привычке, нагнулся, чтобы поцеловать девушку перед ним. Он. Она. Вечер. Поцелуй. Ничего нового. Только девушка отпрыгнула и ударилась головой о косяк белой двери, и наверняка упала бы, если бы он быстро не поймал её.

– Что ж ты так прыгаешь, точно котёнок?

– Я.. ой… мне пора.

– Пора так пора, только не надо членовредительством заниматься.

– До завтра?

– До завтра, - ему стало смешно. От реакции этой, казалось бы, взрослой женщины, матери троих детей, очень разных детей, надо заметить. Не было шансов, что

у них был один отец, а значит, некоторый опыт все-таки имелся.

Они встречались почти каждый вечер, те выдавались на редкость тёплые. Иногда он приезжал на квадроцикле и так же разрешал мальчишкам кататься, иногда они с Цезарем приходили пешком. Агата всегда расстилала плед в одном и том же месте, пряча Машеньку от ветра, и смотрела на море, поминутно поглядывая на экран телефона.

Видя Ярослава, она вставала и шла навстречу, подставляя, уже привычно, щёку для дружеского поцелуя. Она морщилась и всегда говорила одно и то же.

– Щекотно.

Он только смеялся в ответ и иногда парировал.

– Это бывает весьма пикантно, Мурочка, подумай.

– Ага, конечно, как щёткой, - Агата не была из тех, кто долго думает, прежде чем сказать.

В этот раз она не встала, только помахала рукой, за весь вечер проронила едва ли пару слов и казалась очень расстроенной, но на откровенный разговор не выходила, отмахиваясь стандартным «всё нормально». Ярослав видел, что всё далеко не нормально. Начиная от её расстроенного вида, заканчивая странной ситуацией. Она одна, с тремя детьми, вдали от дома.

– Чем расстроена твоя мама? – он решил, что Лютик скорее пойдёт на контакт. Мальчик был открытым, откровенным и по-детски непосредственным.

– Она не может найти работу.

– Оооооооооо.

– И Арни тоже, на лето, но он и не найдёт…

– Почему?

– Вы же видите, какой он… - горестно вздохнул.

– И какой же?

Лютик показал жестом, чтобы Ярослав нагнулся, тот присел рядом, нагнув голову под рост мальчика.

– Он чёрный, - доверительно зашептал. – На самом деле он мулат, но какое это имеет значение, люди не любят не таких, как все. Других. Мы – другие. И ещё он несовершеннолетний, так что он точно не найдёт работу. И мама, наверное, тоже, из-за нас.

Рассуждения маленького мальчика, с ярко выраженными восточными чертами, были правдивы. Ярослав удивился только тому, что мальчик, который, казалось, живёт ещё в детском мире, так здраво и по-взрослому говорит. И что-то в этих словах было неправильное, противившееся пониманию высокого мужчины.

На обратном пути он прямо спросил Агату.

– Ты ищешь работу?

– Откуда ты знаешь?

– Это маленький город.

– Да, ищу… но…

– Понятно, а какую работу ты ищешь? Что ты умеешь?

– Любую работу, всё равно какую, здесь не такой и обширный рынок труда, так что я готова на любую работу.

– Тем не менее, выбор у тебя ограничен… Ты не можешь работать ночью, значит отпадают всякого рода сменные графики, командировки и прочее… плюс больничные с детьми… Почему ты не сказала, что ищешь работу?

– Это мои трудности.

– Всегда сама решаешь свои трудности? Похвально, но не всегда оправдано, давай-ка мне свои документы, я посмотрю, что можно сделать.

– Документы? Зачем?