Мурочка, или Менелай и Елена Прекрасная
Шрифт:
Девушка раскраснелась от выпитого алкоголя, несколько раз она звонила – проверяла детей, казалось, её что-то заботит, она впадала в транс, как это бывало с ней, в какие-то свои воспоминания или мечты, и этот момент казался слишком интимным, и Ярослав никогда не отвлекал её. Он понимал, что девушке сложно принять свою новую реальность, стать в одночасье из обычной студентки матерью троих детей, столкнуться с проблемами сына-подростка, когда сама едва вышла из этого возраста, штудировать книги по психологии, пытаясь стать лучшей мамой своим мальчишкам и Машеньке. Если она убегает в свои мечты – так ли это плохо? Пусть хоть где-то её мир
Закрывая посудомойку, Агата почувствовала, что сзади неё стоит человек, быстро повернувшись, она посмотрела на Антона, который, не стесняясь, разглядывал, практически раздевал взглядом, недвусмысленно показывая свои намерения. Он протянул руку и убрал воображаемую прядь волос, очень лёгким прикосновением.
– Такая молоденькая, красивая… Агата.
Она молча смотрела на мужчину рядом, думая о сегодняшнем утре, вчерашнем вечере и своём каком-то глупом отчаянии и желании, она позволила провести по своим губам и даже почувствовала некоторое волнение, вчерашняя сцена, которая помимо воли взбудоражила и возбудила Агату, снова встала перед её глазами. Она почувствовала, как мужчина прижал её к себе, а так же ощутила, что она действительно красивая и молоденькая, твёрдость в мужских брюках однозначно давала это понять. Уже очень давно она не ощущала себя молодой и красивой, какой и являлась на самом деле. Она была мамой, ходила в школу, боролась с ошибками Лютика, подозревала Арни в курении, она погрязла в детском креме и подгузниках, готовила ужин и меняла постельное бельё раз в четыре дня, а ей хотелось хоть на какое-то время снова стать молодой и красивой, хотелось почувствовать себя желанной, в конце концов, а не племянницей с добрым дядей.
Через минуту она уже целовалась с мужчиной, который очень умело это делал, обещая своим поцелуем много удовольствия для истосковавшейся Агаты.
Краем глаза она видела Ярослава, который зашёл на кухню и, немного постояв, вышел, что разозлило и даже как-то разочаровало блондинку. Она целовалась в его доме, с его партнёром, и этот здоровяк молча вышел? Человек, который, не смущаясь, водит женщин и дошёл до того, что занимался сексом прямо у неё на глазах, проявил невиданную для себя деликатность? С чего бы? Всё это она думала, пока расстёгивала рубашку мужчины.
«Теперь твоя очередь смотреть, большой дядя»
– Ух ты, голенькая, - мужская рука скользнула в её трусики, - влажная… Ух, я смотрю, наш общий друг знает толк в женской красоте… неожиданно.
– Какой общий друг?
– Хозяин твой, конечно, ты же для него такая… хм… нарядная, не бойся, он разрешил, а я, как джентльмен, унесу эту тайну с собой. – Он резко развернул Агату к себе спиной, нагнул, и так же резко снял трусики. – Нда… жалко, что в попку ты не даёшь. Не даёшь же, я не ошибаюсь? Но, думаю, у тебя и дырочка…
Он не договорил, потому что Агата уже вырвалась и одёргивала платье.
– Отвали!
– Что? Как – отвали? Агата, так не делается.
– Молча отвали, - она развернулась, - на вот тебе, на память, - она бросила свои трусики, которые лежали на полу, – и ищи себе другую молодую и красивую.
– Ты понимаешь, что делаешь, девочка?
– Говорю оборзевшему ублюдку, чтобы он валил отсюда, вот что я делаю!
– Ты понимаешь, что у тебя могут быть неприятности?
– Испугал бабу хреном! Какие же неприятности у меня будут? Работу потеряю? Квартиру? Может, в тёмном переулке буду убегать от скинхедов?
– Славик, я чего-то не понимаю, урезонь свою девку.
– Во-первых, она не девка, во-вторых, она не моя, в-третьих, чего ты хочешь от меня? Она тебе не даёт, я-то тут причём?
– Да ты же сам…
– Что я «сам»? Я сказал, что не вмешиваюсь в личную жизнь своих работников, захочет – её дело, не захочет – тоже её. Она взрослая женщина и вправе выбирать, она выбрала… Ты что-то не так понял, успокойся.
– Успокойся?
– Что ты, как младенец, ей богу, она что, последняя баба на земле? – он говорил снисходительно, кинув пустой взгляд на блондинку. – Езжай, сними шлюшку, две сними, к жене езжай, ради разнообразия, ЭТА девушка сказала «нет».
– Она не может сказать «нет», - Антон выглядел скорей растерянным, чем взбешённым.
– Эта? Эта может. Я же говорил – боюсь её, правда, успокойся, езжай домой, произошло недоразумение, всё…
– Ладно, ты прав.
– Видишь… всё нормально, и только знаешь, что… ещё раз заговоришь с Агатой в таком тоне, ещё раз твои руки коснуться её, и клянусь, я проломлю тебе голову, ты прекрасно знаешь, что проломлю… - Он говорил негромко, но даже Агате стало очевидно, что он проломит голову своему партнёру.
– Ты пытался подложить меня под своего партнёра? – она просто визжала и была в цвет своего платья, когда Ярослав переступил порог дома, благополучно усадив Антона в такси.
– Произошло недоразумение.
– Какое недоразумение? Он русским языком сказал: «Хозяин разрешил».
– И какое слово тут ключевое? Хозяин или разрешил?
– Разрешил… И хозяин.
– Начнём с «разрешил», значит, садись.
Как несколько месяцев назад, он усадил её на диван, но в этот раз сел не рядом, а напротив, так, что девушка практически терялась на фоне огромного роста и объёмов тела мужчины.
– Антон спросил меня, может ли он… кхм… поухаживать за тобой, назовём это так, что я должен был ответить?
– Что угодно, но не разрешать ему ухаживать, - «ухаживать» ехидно.
– А не ты ли, Мурочка, сегодня говорила, что хочешь мужчину, что секса у тебя давно не было, не ты ли выговаривала мне за Серёгу, от которого тебе хоть что-то бы перепало? Кто я, чтобы решать за тебя? И тут мы переходим ко второму слову – я тебе не хозяин. Ты вправе сама решать с кем тебе ложиться в постель, а с кем нет. Соглашаться на «хоть что-то» или всё же подождать чего-то стоящего, это тебе решать, - он глянул на массивные часы на руке. – Конечно, мне следовало догадаться, что этот мешок с дерьмом не будет… ласков, но, может, он бы понравился тебе, кто я, чтобы лишать тебя и этого тоже? Ох, Мурочка, Мурочка, подводишь ты меня под монастырь… Иди-ка ты спать, - он резко встал.
– Я ещё не убралась.
– Завтра уберёшься, иди.
– Мне удобней сегодня…
– Хм… ко мне сейчас приедут, не нужно тебе на это смотреть, насмотрелась уже, достаточно.
– Ладно, - она дошла до двери и даже переобулась, бросив в угол босоножки, и уже открывая дверь, всё-таки сказала, что хотела.
– Почему не я?
– Что «почему не ты»?
– Почему не я? Почему всегда кто-то? Я чем-то хуже? Чем? Почему? Тебе блондинки не нравятся, или я толстая, или наоборот, худая, почему не я? Скажи мне, - всхлипывая, - всегда кто-то, но не я…