Мурочка, или Менелай и Елена Прекрасная

Романова Наталия

Их привезли и оставили, потом пришли из опеки и сказали, что либо мы их забираем, либо детский дом. Только папа не захотел забрать своих внуков, понимаешь? Захотела я… вернее, а что я могла ещё? Отдать их в детский дом, вот таких? И я не жалею, совсем не жалею… просто это всё изменило. Я не смогла работать по специальности, а пособие просто смешное, у меня не стало друзей, кому я нужна с таким «прицепом»? Даже в магазин не сходить, не то что в клуб или… Потом скинхеды, потом я не смогла платить по ипотеке, и меня стали угрожать выселить из квартиры, и однажды я подумала, что всё нужно изменить и, найдя на карте этот город,

мы переехали сюда, только ничего не меняется… Скинхедов только нет… это же хорошо, правда?

Он молча слушал, пока Агата сбивчиво выговаривала ему своё несчастье, доказывая поминутно, что она вовсе не жалеет о своём решении, рассказывая, как сложно было добиться опеки, но, в конце концов, им помогли в комитете по защите прав несовершеннолетних. И что самое большое чудо – это Машенька, её Машенька, которую привезли малюсеньким кричащим комочком, и которая провела в детской больнице по социальным показаниям целый месяц, пока Агата собирала документы, и самое большое удивление – как её сестрица умудрилась родить в африканской стране светленькую девочку.

– И я не откажусь от своих детей, - резюмировала блондинка.

– И не надо, - он всё ещё приходил в себя, ругая собственную вспыльчивость и невнимательность. С первого взгляда было ясно, что перед ним молоденькая девушка, а не мать троих детей.

– Почему они называют тебя мамой?

– Чтобы Машенька привыкла, и так удобней.

– Понятно… извини меня, мне нужно было поговорить с тобой спокойно.

– Ничего… правда, ничего страшного.

– Ты говорил по поводу работы, - она замолчала, отводя глаза в сторону.

– А, да, по поводу работы, - всё ещё пытаясь прийти в себя от полученной информации. – Всё просто, мне нужен человек, который будет поддерживать порядок в доме и готовить.

– В каком смысле?

– В прямом. Я живу один, у меня нет жены или подруги, которая занималась бы этим, но, как и любой мужчина, я люблю домашнюю еду. Ты ведь умеешь готовить?

– Конечно, у меня дети.

– Воооот, люблю домашнюю еду и уют, вот это неуловимое, что ощущается, когда в доме есть хозяйка, это и будет твоей работой.

– Прислуууууга? У тебя? – недоверчиво смотря, собираясь встать. – Спасибо, - вставая.

– Сядь-ка, - дёргая, немного не рассчитав силу, так, что девушка упала прямо в его руки и замерла там, на мгновение ему показалось, что она принюхивается к нему, уткнувшись носом в шею, - сядь, - он усадил её рядом, придерживая одной рукой две её, в запястьях. – Не прислугой, а помощницей по хозяйству. Мурочка, ты поможешь мне, я – тебе, подумай.

– Хм…

– Послушай, в этом нет ничего унизительного, к тому же, я предоставлю тебе жильё, дальше на участке есть домик, там четыре комнаты, иногда живут сезонные рабочие, но сейчас никого нет, и тебе не придётся платить аренду…

– Я уже оплатила.

– Вернут, - небрежно.
– У тебя будет нормированный рабочий день, переработки я оплачиваю отдельно… И зарплата, – он назвал сумму, уточнив, – в евро.

– Скооолько? – Ярослав никогда не видел таких удивлённых глаз. – Я должна буду расчленять и закапывать трупы? Должна признаться, у меня нет опыта такой работы… Серьёзно, какие услуги ты ещё попросишь за эти деньги?

– Те, которые ты подразумеваешь, я просить не стану, если бы я был заинтересован в этом, я бы получил это от тебя бесплатно.

–

Да как ты!.. Ты… просто самоуверенный бабуин!

Он раскатисто засмеялся.

– Да ты скандалистка, смотрю.

– Я серьёзно, это ненормальная плата …

– Послушай, конечно, это ненормальная плата, но я плачу не только за уборку или готовку, это ты верно заметила, я плачу за молчание. Это маленький городок, я не хочу, чтобы кто-либо говорил обо мне или о том, что происходит в этом доме.

– Все-таки трупы…

– Да хоть бы и трупы, хотя чаще просто пьяный разврат… Я стремлюсь сохранить свою жизнь приватной, поэтому плачу достаточно, чтобы мотивировать работника на молчание.

– А?..

– Что ещё?

– Ты же не уволил предыдущую помощницу из-за меня?

– Нет, конечно. Я бы ни за что от неё не отказался, она работала здесь пятнадцать лет, но у неё родился внук, и она уехала. Уже месяц я без помощницы, и это надоело.

– Ты можешь найти любую другую.

– Могу, но я хочу тебя. Во-первых, ты не местная и обременена заботами о детях, а значит, у тебя не скоро появятся подружки, чтобы посудачить. Во-вторых, ты очень заинтересована в деньгах, прости, Мурочка, но это правда… А значит, будешь хорошо выполнять свою работу, в нужных местах молчать, в нужных – говорить.

Она молчала, словно уговаривала себя.

– Пойдём, я покажу тебе фронт работ, и ты спокойно подумаешь.

Он взял её за руку и повёл через большое помещение куда-то влево, через широкую дверь, в просторную кухню, где всё сверкало алюминием и сталью. Серая столешница, серый гранит…

– Это кухня, вот тут, – он открыл шкафчик, оттуда мягко выехал металлический поддон для посуды, - кастрюли, дальше – сковороды, дальше, - ещё один шкафчик, - какие-то ковшики, не знаю, как эти штуки называются, вот тут, – легко надавливая на дверцу, отчего она плавно открылась, - посуда на каждый день, фужеры, бокалы тут, дальше…

Экскурсия по дому затянулась, Ярослав показывал комнату за комнатой, рассказывая, что именно он ждёт от помощницы по хозяйству, когда нужно убираться, в какой последовательности. Всё казалось не слишком сложным.

– Я встаю в семь утра, завтракаю в восемь, это значит, что в восемь ты должна быть уже на кухне… Но если форс-мажор, дети заболели или нездоровится – я могу сам позавтракать, не конец света и никак не карается, - он ухмыльнулся. – Прихожу к семи вечера, твой рабочий день до шести. К шести ужин должен быть готов, всё убрано. Если я приеду в обед, а здесь разгром – ничего не скажу, к шести должен быть порядок и готов ужин. Если я приезжаю не один – предупреждаю заранее, если потребуется, чтобы ты задержалась – оплачу сверху. Полотенца в ванной меняются каждый день, постельное бельё – раз в четыре дня, если забудешь – не катастрофа, через неделю – напомню, но лучше помнить самой… Так, Машенька… знаешь, она же скоро пойдёт, я думаю вооон там, - он показал в свободный угол большой комнаты с диваном, - можно поставить манеж, хороший, большой манеж… чтобы ей было место. Всякие качельки и что там малышам нужно… это ты сама реши. Скажешь мне, я куплю. Вот, в общем, и все обязанности. Накормить большого дядю, дядя скажет, где покупать продукты и какие, убраться в доме, дядя не мусорит много, он живёт один, и молчать, если дядя или его друзья ведут себя неприлично… Подумай.