Мусаси
Шрифт:
– О Мусаси?
– Да.
– И сразу решила отправиться в Итидзёдзи?
Акэми не отвечала.
– Да, совсем забыл! – хлопнул себя по лбу Матахати, вспомнив, зачем спустился вниз. – Это ты сейчас кричала?
Акэми кивнула, бросив испуганный взгляд на гору. Убедившись, что там никого нет, она рассказала, как, перейдя через ручей, стала подниматься по крутому гребню скалы и вдруг увидела страшный призрак с телом карлика. Он сидел на камне, уставившись на луну. Женское лицо его сияло нечеловеческой белизной, рот с одной стороны
Рассказ был нелепым, но девушка говорила серьезно. Матахати, соблюдая вежливость, внимательно ее слушал, но скоро расхохотался.
– Ха-ха! Ну и выдумщица ты! Наверняка сама напугала привидение. Ты с малолетства бродила по полям сражений и обирала покойников, не дожидаясь, пока дух убитых расстанется с телом.
– Но я была ребенком и не боялась лишь потому, что ничего не знала о духах.
– Не малым же ребенком ты была тогда… До сих пор вздыхаешь по Мусаси?
– Нет… Он – моя первая любовь, но теперь…
– Зачем тогда ты идешь в Итидзёдзи?
– Сама не знаю. Просто подумала, что увижу его там.
– Напрасно теряешь время, – сказал Матахати, сочувственно глядя на нее. Он объяснил, что Мусаси неминуемо обречен на смерть.
Акэми натерпелась от Сэйдзюро и Кодзиро. Ее прекрасные мечты рассыпались в прах. Былые грезы о счастье исчезли, новых не было, душа ее погрузилась в оцепенение. Она походила на гуся, который отбился от стаи и летел не ведая куда.
Глядя на Акэми, Матахати вдруг понял, насколько схожи их судьбы. Поток жизни нес их, как сорванные с якорей лодки. Беленое лицо Акэми было таким несчастным, что Матахати почувствовал, что ей нужен друг. Обняв ее, он прижался к ее щеке и прошептал:
– Акэми, пойдем в Эдо!
– В Эдо? Шутишь?
Неожиданное предложение вывело ее из забытья. Матахати еще крепче прижал ее к груди.
– Не обязательно в Эдо, но все говорят, что это город с большим будущим, – произнес он. – Осака и Киото отходят в прошлое, поэтому сёгуны строят столицу на востоке. Там мы наверняка найдем себе полезное занятие. Отбившиеся от стаи гуси вроде нас тобой могут попытать там счастье. Скажи, что ты согласна, Акэми!
Заметив блеск в ее глазах, Матахати увлеченно заговорил:
– Весело заживем, Акэми! Будем делать то, что захотим. А иначе зачем жить? Мы еще молоды, мы научимся стойкости и ловкости, не будем легковерными. На деле выходит, что от честности и порядочности проку мало. Слезы досады счастья не принесут. Ты сама все это пережила. Сначала тебя изводила мать, потом мужчины. Давай порешим так, что с сегодняшнего дня пожирают не тебя, а ты глотаешь других.
Слова Матахати звучали убедительно. Оба бежали из чайной, которая была для них клеткой. С тех пор Акэми видела лишь жестокую сторону жизни. Она чувствовала, что Матахати может справиться с жизненными невзгодами лучше, чем она. В
– Пойдешь со мной? – переспросил Матахати.
Акэми понимала, что, цепляясь за минувшие грезы, она тщится построить дом из пепла. Это были мечты, в которых Мусаси безраздельно принадлежал ей одной.
Акэми, посмотрев на Матахати, молча кивнула.
– Договорились? Идем! – воскликнул он.
– А твоя мать?
– Да ну ее! – фыркнул Матахати. – Если она ухватит что-нибудь из одежды Мусаси, как доказательство его смерти, она вернется в деревню. Она взбесится, конечно, из-за моего ухода. Представляю, как она будет рассказывать всем, что я, мол, бросил ее умирать одну в горах, как это принято до сих пор в некоторых глухих местах. Если я преуспею в жизни, она меня простит. В любом случае мы решились. Правда?
Матахати сделал шаг вперед, но Акэми остановила его.
– Матахати, пойдем другой дорогой.
– Почему?
– Ведь придется идти мимо скалы.
– Ха-ха! Еще раз встретить карлика с женским лицом? Выбрось из головы эту ерунду! Теперь я с тобой. Слышишь? Мать зовет меня. Надо спешить. Она пострашнее того духа!
Раскидистая сосна
Ветер вздыхал в бамбуковой роще. Птицы не летали, поскольку еще не рассвело, но отовсюду доносилось их робкое щебетание.
– Спокойно! Это я, Кодзиро!
Кодзиро пробежал сломя голову около километра и теперь еще переводил дух у раскидистой сосны. Люди Ёсиоки вышли из укрытий и окружили его, ожидая рассказа Кодзиро.
– Видел его? – спросил Гэндзаэмон.
– Да, я нашел его, – самодовольно ответил Кодзиро.
Все насторожились. Кодзиро, обведя собравшихся холодным взглядом, продолжал:
– Мы вместе шли до реки Такано, а потом он…
– Сбежал! – подхватил Миикэ Дзюродзаэмон.
– Нет! – возразил Кодзиро. – Судя по его хладнокровию и собранности, он не намеревался бежать. Сначала я и сам так решил, но потом понял, что он просто отделался от меня. Он, видимо, составил план действий и не хотел, чтобы я разгадал его. Советую быть начеку.
– План? Какой план? – Самураи придвинулись ближе, боясь пропустить хотя бы слово.
– По-моему, ему будут помогать несколько человек. Они, возможно, договорились встретиться в условном месте, чтобы напасть разом.
– Похоже на правду, – пробормотал Гэндзаэмон. – Стало быть, нам их недолго ждать.
Дзюродзаэмон отошел в сторону и приказал бойцам занять свои места.
– Мусаси может выиграть первую атаку, так как мы рассредоточимся. Убьет несколько человек, но это небольшая потеря. Мы до конца будем держаться избранной тактики.
– Ты прав, но нельзя терять бдительности.
– Она может притупиться от долгого ожидания. Повнимательнее!
– По местам!
Самураи разбежались. Но один самурай взобрался на верхушку сосны и затих в ветвях.