Mushoku Tensei: Крестьянин с копьем

Петров Виталий Владимирович

— Да ладно тебе… — пробормотала она, чуть передёрнув плечами. — Не буду же я вечно мечом махать.

Она подняла на меня глаза и чуть улыбнулась.

— Рано или поздно ещё свидимся.

Гислен подняла кружку, и в полумраке таверны свет заиграл на поверхности напитка.

— А сейчас давай оставим в твоей пустой голове новое воспоминание. Немного грустное, но тёплое. Как Талханд вчера говорил.

Я улыбнулся и тоже поднял кружку, наполненную каким-то странным компотом.

— Хорошие слова.

Глухой звон кружек растворился в шуме таверны, но для нас этот звук был громче всего.

* * *

Последние

слова Гислен перед уходом всё ещё крутились у меня в голове, словно связка ключей, хаотично пытающихся открыть запертую дверь.

— «Если всё-таки что вспомнишь о прошлом, не держи на меня зла и извини. Могла где-то сильно напортачить, особенно когда я только присоединилась к группе…»

Они застряли где-то глубоко, цепляясь за мысли, как за неровности старой стены. Сначала я пытался не зацикливаться, но они упорно всплывали в сознании, вызывая странную, необъяснимую тяжесть. Казалось, в этих словах скрыт смысл, который я должен был понять, но не мог. Словно ключи подбирались не к той замочной скважине.

Прошло пару дней.

Сейчас мы с Элинализ направляемся в королевство Асура, оставив позади Широн и продвигаясь дальше на запад. Дорога оказалась ровной, утоптанной, уходящей далеко вперёд, теряясь среди холмов. В ней не было ничего необычного — та же потрескавшаяся земля, местами пересохшая, местами покрытая пыльным травяным ковром. По обе стороны простирались степи, где ветер играл в высокой траве, поднимая лёгкие волны. Редкие кустарники да низкорослые деревца встречались у дороги, но дальше простиралось лишь безграничное зелёное море, в котором мерцали синие и жёлтые всполохи полевых цветов.

Небо было чистым, пронзительно голубым, и солнце светило ярко, но не жгло. Ветер, мягкий и тёплый, приносил свежесть, лёгкую, почти невидимую, но ощутимую на коже. Где-то вдалеке, на горизонте, смутно вырисовывались силуэты Горной Гряды Красного Дракона, их вершины окутаны лёгкой дымкой, словно сама природа хотела скрыть их от глаз путников. В этом пейзаже было что-то умиротворяющее — просторнее, чем в Милисе, и тише. Здесь не чувствовалось напряжения, словно сама земля дышала спокойствием.

Гислен ушла в тот же день, когда неожиданно появилась.

На этот раз мы расстались спокойно, без напряжения, без сожалений — по крайней мере, так мне казалось. Немного грустно, конечно, но я понимал, что так нужно. Нам обоим. У неё был свой путь, и, пожалуй, впервые за долгое время я осознал, что это правильно. Возможно, она тоже это чувствовала.

На следующий день мы задержались у Талханда, приводя в порядок свои вещи и мыли, а также обсуждая предстоящую дорогу. Элинализ с самого утра была бодра, болтала без умолку, словно пыталась заполнить собой всё пространство вокруг. Она ни разу не упомянула своё проклятие — ни намёком, ни случайной фразой, будто этой темы вовсе не существовало. Я знал, что она делает это осознанно, чтобы отвлечь меня, не дать мыслям углубиться в ненужные размышления. Мне казалось, что в этом не было особой необходимости, но я был ей благодарен.

Талханд жил в небольшом доме на окраине города — уединённом, но уютном. Дом ему выделили на время работы по контракту. Как оказалось, он уже давно не занимался кузнечным делом в полном смысле этого слова, а больше выступал в роли наставника для молодых кузнецов. Ему платили за опыт и знания, и он, похоже, был вполне доволен. У него была крыша над головой, стабильный доход и возможность заниматься тем, что нравилось.

Спокойная, размеренная жизнь.

Как выяснилось, он недавно с ещё одним старым гномом чинил копьё, имевшее гномье происхождение.

Габариты его подходили для гномов, но также могли подойти и мигурду-полукровке типа меня. Оно было сделано не из дерева, как мне казалось ранее, а из кости красного дракона, покрытой текстурой дерева, чтобы не привлекать внимания. Ручная работа, эксклюзивный заказ времён первой или второй человеко-демонической войны. Гномы искреннее недоумевали, откуда у меня такое копьё, и я сам не знал.

Раньше, когда память была, я отвечал на такие вопросы просто:

— «Где взял, там уже нет».

Теперь же этот источник остался в тайне даже для меня. Но я не переживал — дома у меня целая коллекция и мешок с волшебным песком.

Мы с Талхандом попрощались без лишних слов, так же просто, как встретились. Но интересный момент был перед уходом: он отдал мне мою же книгу по исцеляющей магии. Когда-то он попросил её у меня, когда я ещё учился у Зенит магии, но после распада группы всё как-то забылось, затерялось. А теперь она снова у меня. Это было странное чувство — как будто кусочек прошлого вернулся ко мне, буквально прямо в руки. Я после того сна на корабле без труда воспроизводил простейшие заклинания, виденные в воспоминании, но чего-то большего не знал. Думал прикупить новые книги, но цены были слишком кусачими даже для моего раздутого кошелька. Так что этот неожиданный подарок оказался весьма кстати.

В местные подземелья мы с Элинализ не пошли.

Вдвоём смысла в этом не было, да и просто настроения не было, как и необходимости, и классически через гильдию мы нашли торговца с телегой, который пожадничал на охрану, но был готов нас взять. Торговцем оказалась худенькая девушка лет двадцати с каштановыми волосами и шляпой, похожей на ведьмовскую. Она везла вазы — высокие, плотно упакованные, но каждый раз при толчке на дороге они звенели, отчего она нервно вскрикивала, удерживая поводья, и забавно материлась, наполняя мой словарный запас.

— «Гребаная кочка! Да чтоб вас всех демоны драли, сейчас всё разъебётся!..»

— «Ебаная деревяшка! Ну держитесь, милые мои, не разбейтесь!..»

— «Чтоб эту дорогу в ад затянуло! Вазы, блять, живите!..»

— «Лошадиный ты ублюдок, шевелись, но осторожно, мразь!..»

— «Колесо в жопу, блядь! Да не трясись ты так, зараза!..»

Денег у неё после закупки товара почти не осталось, так что она была рада нам, а мы — тому, что её путь вёл прямо в столицу Асуры, Арс. Не к дому Пола, конечно, но тоже неплохо. Самое паршивое в таких «перемещениях» — это поиск нового транспорта, когда твой извозчик направляется не в нужную тебе точку на карте, а какие-то далёкие перди.

Путь обещал быть долгим — пять, а то и шесть месяцев.

Да, можно было взять лошадь у гильдии, но мысль о необходимости снова учиться верховой езде, ухаживать за животным и следить, чтобы оно не сломало ногу в какой-нибудь выбоине, вызывала лишь раздражение. Лошадь — это ответственность, лишние хлопоты, ненужные расходы. Когда-нибудь я обзаведусь своей, но точно не сейчас. Пусть этим сейчас занимается торговка, у которой и без того полно забот.

Я покосился на Элинализ. Она спала, едва заметно вздрагивая в такт покачиванию телеги, её дыхание было ровным, спокойным. Лицо, обычно озарённое хитрой улыбкой, во сне казалось расслабленным, почти безмятежным. В такие моменты она выглядела моложе, и если бы не знал её, мог бы принять за обычную путешественницу. Но я знал.