Mushoku Tensei: Крестьянин с копьем
Шрифт:
И это не было разовым шоу. Нет, это повторялось раз за разом, и, как назло, почти всегда в дерьмовую погоду: в дождь, когда грязь липла к сапогам, в туман, где хрен разберёшь, куда эта тварь ломанулась, или в снег, когда зима накрыла нас своим ледяным одеялом. И альтернатив у нас не было, особенно до пересечения горной гряды и ещё какого-то отрезка пути после. Авантюристы S-ранга, вроде Элинализ или меня, могли взять лошадь в бесплатную аренду в Гильдии, но на нашем пути попадались либо мелкие деревеньки, где слово «Гильдия» звучало как название далёкой сказочной страны, либо поселения побольше, где в гильдейской конюшне было пусто. Ноль. Абсолютный ноль.
Один
Мы с Элинализ, как обладатели боевого духа и, видимо, мазохистского упрямства, в очередной раз ломанулись его искать. Нашли. Эта тварь вылетела из леса, как одержимая, и с размаху разъебалась в мясо о скалы. Боже, я такого счастья не испытывал, наверное, никогда. Мы с Элинализ, не сговариваясь, прям там, посреди камней и крови, станцевали какой-то дикий танец, оря от радости.
Да, теперь придётся тащить часть драконьих трофеев на себе, но это было плевать. Мы были свободны. Свободны от этого морального насильника, этого парнокопытного отравителя нашей жизни. К тому же Лира пообещала, что в ближайшем крупном городе, до которого было всего пара дней пути, она купит новую, адекватную лошадь за свои деньги. И телегу заодно, чтобы не разваливалась на каждом ухабе.
Так и случилось.
В следующем городе — большом, шумном, с мощёными улицами и запахом свежего хлеба из пекарен — Лира сдержала слово. Она выбрала крепкую лошадь, спокойную, как летний пруд, и новую телегу — не ту старую развалюху, что скрипела на каждом шагу, а добротную, с сиденьями вдоль бортов, чтобы мы могли ехать с относительным комфортом.
С того момента дорога пошла легче. Горная гряда с красными драконами осталась позади, хотя преодолеть её было тем ещё испытанием: мы петляли по узким тропам, растаскивали камни, тащили телегу вручную, напрягая всё, что можно напрячь, и надеялись, что живые драконы не решат на нас свалиться.
Элинализ, несмотря на свой S-ранг и эльфийскую грацию, не отлынивала — брала на себя такую же долю работы, как и я, будь то разгребание завалов или отпугивание волков, что выли по ночам. Лира, конечно, больше командовала и следила за своим драгоценным грузом ваз, но и она, надо отдать должное, не ныла, даже когда дождь превращал её одежду в мокрую тряпку.
После всего этого я понял, насколько правы были Гислен, Элинализ и Талханд, когда говорили, что моя потеря памяти — это, в общем-то, не такая уж большая беда. Три года моей жизни, стёртые из головы из-за собственных же косяков, — это, конечно, неприятно. Но путь из Милишона в Арс, с учётом всех передряг, занял у меня почти полтора года. Полтора, блять! А мне ведь ещё обратно ехать, а потом собираться на историческую родину, куда я, судя по обрывочным воспоминаниям, планировал отправиться до всей этой амнезии. И это ещё, в лучшем случае, столько же времени, если не больше.
Но одно меня успокаивало: демоническая кровь мигурдов, текущая в моих жилах, делала меня долгожителем. Мигурды живут по двести лет, а я, как полукровка, наверное, чуть меньше. Но мне всего восемнадцать, плюс-минус, так что времени у меня — море. Как и у Элинализ, этой эльфийской потаскухи, которая, к моему удивлению, вела себя на протяжении всего пути на редкость пристойно.
Что-то изменилось в ней после того случая в лесу. Не знаю, но с тех пор я больше не видел, как она
Мудрейшая эльфийка явно преследовала какой-то свой план, и частью этого плана, похоже, был я. Она то и дело делала попытки меня соблазнить — то случайно коснётся руки, то посмотрит чуть дольше, чем нужно, то обронит какую-нибудь двусмысленную фразу с этой своей чертовски обаятельной ухмылкой. И, чёрт возьми, с каждой такой попыткой моя решимость таяла, как снег под весенним солнцем.
Что я мог поделать?
Желание — штука подлая, оно просыпается в самый неподходящий момент и глушит разум, как молоток гвоздь. Я не собирался заводить настоящие отношения в этом путешествии — ни времени, ни желания на это не было. А если смотреть в сторону проституток… ну, объективно, Элинализ выигрывала по всем фронтам. Она была красива, ухожена, с её «набором очищения» и эльфийской магией, которая делала её, скажем так, безопасным вариантом.
В отличие от какой-нибудь уличной девки, которая могла участвовать в куда более мерзких делах и не иметь ни гроша, чтобы следить за собой. Но каждый раз, когда я ловил себя на мысли, что начинаю поддаваться, перед глазами вставали воспоминания о её… похождениях. Детальные, яркие, как будто кто-то специально выжег их в моей памяти. И это чувство отвращения пока что перевешивало. Пока. Потому что, если честно, я чувствовал, как меня медленно, но верно прогревают. Ещё пара таких взглядов или случайных касаний, и я, боюсь, дам слабину.
Но я держался. Вспоминал «милых друзей» Лизы и то, что они с ней вытворяли. Это помогало, как холодный душ. И в целом, большую часть пути я следовал совету Элинализ, который она выдала ещё в начале нашего путешествия, когда мы только выехали из Широна:
— Отключи голову, закрой глаза, поймай ритм и постарайся получать удовольствие. Что в сексе, что в дороге — всегда помогает, и время проходит быстрее.
С пустой головой и нулевым удовольствием, матерясь на Лошадиного Ублюдка, чиня телегу и отмахиваясь от соблазнов Элинализ, мы спустя восемь месяцев наконец-то доехали до столицы Асуры. Арс встретил нас шумом улиц, запахом жареного мяса и ощущением, что всё это, возможно, было не зря. Возможно.
Глава 21
Два тела
* * *
Второй день в Арсе, и я всё ещё не мог поверить, что кошмар восьми месяцев позади. Мы с Элинализ валялись на кроватях в номере гостиницы «Серебряный Ястреб», в самом сердце столицы, и это было лучшее, что я испытывал за всё путешествие. Мягкий матрас, словно обнимающий тело, чистые льняные простыни, пахнущие свежестью, подушка без едкого запаха плесени или сырости — после ночёвок на холодных камнях, в грязи, под воем волков, в сомнительных тавернах мелких поселений и скрипом телег это казалось не просто роскошью, а каким-то божественным даром.