Мусорщики "Параллели" 3

Сидоренко Георгий

— Ну, не знаю, я сразу обратил на него внимание, — возразил Гильгамеш.

— Но ты до этого ни разу на него не посмотрел! — возразил Каин.

— Признаюсь, что так и было, но это лишь потому, что меня больше волнуют те твари в заводях, точнее ранее волновали.

— Мда, вижу от тебя мало толку, — злобно отсек Каин.

— Как и от тебя. Не ты ли мне всё время твердил, что язык у тебя подвешен и прочее? А пока лишь пару идиотов обманул, — холодно заметил Гильгамеш, надменно посмотрев на Каина.

— Да не понимаю я о чём они всё время бормочут! Ни слова!

— Меня и моих людей ты понимал, но как-то

я не заметил, чтобы ты и их одурманил.

— Так ведь учитель мне запретил! — ещё сильнее озлобился Каин, гневно посмотрев на Эд’Ма, который всё ещё не обронил ни слова. Не дождавшись вразумительной реакции от него, Каин надулся и, ни к кому не обращаясь, пробурчал. — Хотел бы я знать, о чём этот псих орёт.

— Он хочет принести нас в жертву некому великому Крокодилу, обитающему в этой реке, — неожиданно ответил эму Эд’М. Дети встрепенулись и одновременно уставились на учителя с открытыми ртами. — Они считают, что таким образом они его задобрят, и река более не станет выходить из своих берегов.

— Как интересно! — воскликнул Гильгамеш.

— Какое ещё «интересно»?! Нас хотят скормить тупой огромной ящерице! — огрызнулся Каин, а затем обратился к Эд’Му. — Учитель, и долго ты будешь строить из себя недотрогу? Если мы действительно здесь только из-за той сони, то уже пора действовать, иначе пойдём на закуску!

— Не только ради этого мальчишки, — спокойно ответил ему Эд’М. — Но и ради тебя. Я хотел показать тебе, Каин, что твоя сила не просто неразвита, но и имеет недостатки.

Каин сильно покраснел и обиженно уставился себе под ноги. Эд’М тяжело вздохнул и посмотрел на Каина:

— С завтрашнего дня ты будешь учить неизвестные тебе языки, как и все остальные, но ты в первую очередь.

Каин снова посмотрел на учителя. Он был поражён услышанному, а обида уступила место стыду и смущению.

— Что же до всей этой истории, — между тем, продолжал Эд’М. — Ещё немного и я начну действовать.

Он перевёл взгляд на шамана, который практически достиг некоего подобия нирваны. Он обмяк, припав к земле и распластав руки к реке. Потом шаман резко поднялся, сорвал с себя маску и повернулся к своим жертвам. В его руке лежал кремниевый нож, а глаза были затуманены. Медленно, пошатываясь, он подошёл к Эд’Му и его ученикам, и когда он уже замахнуться ножом над Авелем, учитель заговорил не электрическим голосом, что обычно слышал Дэвид, а громогласным рыком. Говорил он на неизвестном Шепарду языке, но он отчётливо понял, что это была угроза. Шаман отпрянул назад и упал на ягодицы. Уставившись на Эд’Ма, он полностью отрезвел.

— Что ты ему сказал, — благоговейно спросил учителя Каин.

— Что если они посмеют убить моих помазанников, то я, Крокодил, нашлю на них великую тьму.

— Что это ещё за бред? — ошарашено и смущённо, сказал разочарованный Каин. Он посмотрел на Гильгамеша и Авеля, что тоже были смущены словами учителя.

— Просто ждите. Вот наш претендент сразу понял о чём я. — весёлым шёпотом, ответил учитель и кивком головы указал на того самого мальчишку.

Дэвид оглянулся и действительно увидел, что вялый мальчик выпрямился и сделал несколько шагов вперёд. Он уставился на Эд’Ма, потом быстро поднял голову вверх, а потом снова посмотрел на Эд’Ма. Мальчишка чуть дёрнул плечами и вернулся на место. Дэвид также посмотрел вверх, и всё

понял.

Небо, слегка затянутое рыхлыми хлопьями облаков, медленно темнело, а диск солнца сейчас напоминал надкусанный блин. Причём надкус быстро увеличивался в размерах.

Шаман поднялся и, повернувшись к своим людям, закричал на них, продолжая жестикулировать. А потом вновь повернулся к жертвам, быстро подошёл к Авелю и снова нанёс над ним нож, но его остановил мальчик в маске. Он вялым, но сильным голосом что-то крикнул ему. Тот с сильным бешенством на лице обернулся к нему. Но мальчик не смотрел на шамана. Он указывал рукою вверх. Шаман проследил за рукой и увидел солнечный диск, пожираемый тьмой. Мужчина задрожал всем телом, а его грудь вздулась в ожидании выплеска страха и истерии, но мрак наступил раньше.

Тьма полностью поглотила солнце, породив пугающий чёрный диск в кольце удручающего холодного пламени.

Началась паника. Люди разбегались кто куда, а шаман, наконец, разродился воплем и упал ниц. Он подполз к Эд’Му и начал жалобно его о чём-то просить. Тот, в свою очередь, вновь заговорил громогласным рыком. Шаман, с изрытым оспой широким лицом и с глазами навыкат, глотая слезы, выслушал его, радостно задёргал лысой головою, потянулся за своим ножом и перерезал путы Эд’Му. Освободив остальных, шаман подбежал к реке, погрузился в неё по пояс и, направив руки в сторону хаоса речного потока, начал жалобно что-то напевать.

И вот кольцо холодного пламени было пробито и потухло. Чёрное солнце стало превращаться в то, чем оно было изначально. Тьма рассеялась и свет вернулся.

Шаман замолчал и опустил руки. Он медленно повернулся, вышел из реки и с незрячими глазами ушёл восвояси, сторонясь Эд’Ма и его учеников.

— Я, конечно, могу догадаться, но всё-таки, что ты ему ещё наговорил? — косясь на учителя, спросил Каин, потирая себе затёкшие кисти.

— Просто, чтобы они больше не связывались с нами. А ещё, чтобы они не селились настолько близко к реке. Когда же уйдёт поводок, в оставшемся иле посадили зерно, — обычным электрическим голосом ответил Эд’М, всматриваясь в спину уныло шагающего шамана.

— Я думаю, со временем они и сами додумались бы до этого, — заметил Авель, с не меньшим любопытством наблюдая за бегством людей.

— Ладно, с этими неучами, — вклинился Гильгамеш. Обойдя учителя, он всмотрелся в него. — Как ты это сделал?

— И правда, как?

Дэвид, как и прочие, оглянулись на неизвестный им голос. Это был тот самый мальчик в маске крокодила. Он единственный, кто не убежал, и теперь сидел на земле, вытянув ноги и уставившись на солнце. Мальчик снял маску, открыв миру не выспавшееся безразличное лицо и серые глаза с радужным отливом.

— Действительно — соня, — хмуро заметил Каин, а потом встрепенулся и снова накинулся на учителя. — И правда! Как ты это провернул?!

— Просто расчёты и знания о движениях звёзд и планет, — ответил Эд’М.

— Вот значит как, — вяло протянул мальчик-соня, переводя унылый взор с неба на Эд’Ма. — А я подумал, что ты это увидел.

— Увидел что?

Мальчик внимательней всмотрелся в Эд’Ма и задумался, а потом, как ни в чём не бывало, ответил ему:

— Я могу видеть движение воздуха, тепла, света и прочего. Это утомительно и раздражающе, но при этом имеет определённое очарование.