Муза

Скотт Эмма

Ладно, сегодня был не день рисования. Но я все равно могу выйти и попытаться найти возможность. Выставку где-нибудь. Что угодно.

Я снова надел куртку и вышел.

"Не дайте двери захлопнуться!" крикнула мисс Томас из своего окна надо мной.

"Да, мэм", - пробормотал я.

Я сел на автобус до Гайд-парка. Хотя было почти четыре часа дня и грозил дождь, художники сидели за холстами,

рисуя арку Веллингтона, город или платящего клиента, сидящего перед ними. Места для еще одного было предостаточно. Я мог бы вернуться завтра и открыть магазин.

Неужели до этого дошло?

Это была честная работа, но последние, предсмертные вздохи моего эго заставили меня достать телефон и позвонить Вону. Я приложил трубку к уху, дрожа в своей поношенной куртке.

Голосовая почта.

Приветствую! Вы позвонили Вону Риттеру. Пожалуйста, оставьте сообщение. По вопросам бизнеса, пожалуйста, свяжитесь с моим агентом, Джейн Оксли.

Я повесил трубку.

"Черт".

Я засунул холодные руки в карманы и начала переходить улицу, когда на углу увидел парня - невероятно красивого парня, который пристально наблюдал за мной. Он был одет в длинное черное пальто, воротник задрался под подбородком. Густые светлые волосы мягко развевались на ледяном ветру, а его глаза неотрывно смотрели на меня. Ленивая ухмылка тронула его губы, как будто он ждал, что я узнаю его. Или оценит его; он явно осознавал, насколько невероятно великолепен. Он носил это как пальто.

Даже если бы я не зарекся от мужчин в обозримом будущем, я был не в том положении, чтобы вступать в контакт с таким парнем. Все в нем кричало о деньгах и уверенности - двух вещах, которые у меня были в дефиците.

Я отвел взгляд и поймала такси до Шордича, маленького художественного района. В течение часа я бродил мимо дырявых галерей, клубов и магазинов, которые выстроились вдоль узкой улицы. Кроме баров, все было закрыто. Я осмотрел витрины галерей - иногда на стеклах висели объявления о наборе художников. Ничего. Дома я лучше поищу в Интернете, подумал я. Ночь быстро опускалась, принося с собой зимний холод.

На автобусе - больше никаких такси для меня - я вернулся в свой район и зашел в винный погреб за пакетом рамена и бананом.

"Ужин чемпионов".

В своей квартире в подвале я разогрел еду и ел ее медленно, чтобы хватило надолго. Мой желудок все еще урчал, когда я включил ноутбук. Я искал галереи с открытыми вакансиями. В черте города их не было. Запросы отнимали душу, но такова была игра. По глупости, я думал, что играть в нее будет намного легче.

Мой мозг грозился начать свое ночное кружение, разгоняясь от

ненужных негативных мыслей. Я закрыл ноутбук и лег в кровать, надеясь так же быстро погрузиться в сон.

Я сгорбился под тонким одеялом, пахнущим пылью, и задрожал. Холодный воздух проникал в комнату, как длинные пальцы, полз по моей коже и пробирался под одеяло. С проклятием раздражения я приподнялся, чтобы проверить, не оставила ли я окно незакрытым, и от неожиданности отдернула руку от подоконника.

"Вот черт!"

На карнизе окна рядом с кроватью, залитый лунным светом, сидел жук. Он был гладкий, черный и размером с мою ладонь. Мягкие подкрылья жука трепетали под жесткими внешними крыльями. Его усики мерцали.

Все еще лежа в кровати, я вслепую потянулся и схватился за ближайшее оружие - одну из моих книг по истории искусств из стопки на полу. В твердой обложке. Медленно, с колотящимся сердцем, я поднял книгу и приготовился к предстоящему удару.

"Лучше бы ты этого не делал", - раздался голос от двери.

"Господи!" Я уронил книгу - один уголок ударил меня по бедру - и помотал головой.

Тот самый красивый мужчина, которого я видел на улице, теперь находился в моей комнате. Даже в полумраке я сразу узнал его; его голова с богатыми золотыми волосами была похожа на маяк. Небрежно прислонившись к стене, он наблюдал за мной, забавляясь и совершенно не обращая внимания на мою панику. Он вяло протянул руку. Жук на карнизе прожужжал через всю комнату и приземлился на его протянутую ладонь. Я уставился. Словно какой-то невозможный фокус, он слился с его кожей и исчез.

Ленивая улыбка искривила губы мужчины. "Как видите, я довольно привязан".

Какого черта...

Я попятился назад на кровати, вжавшись в угол, не в силах оторвать взгляд, когда мужчина сделал шаг вперед в косой лунный свет. Когда он перешел из тени в свет, его одежда изменилась. Он изменился. Элегантная одежда каким-то образом превратилась в бархатное пальто кроваво-красного цвета, черные брюки и белую рубашку с взъерошенным воротником.

Восемнадцатый век...– бесполезно подсказал мой мозг.

Он подошел ближе. Лунный свет поднимался по его груди, по острому подбородку, который теперь был бледным, бескровно белым. Как фарфор. Свет поднимался все выше, и вместе с ним в моем горле поднимался крик. Его сине-зеленые глаза теперь были чернее черного. Ни белков, ни радужки, только...

Смерть.

Как будто весь свет и надежда в мире были втянуты в них и сожжены в инферно, которое никогда не прекращало гореть. Вечная...