Музей разочарований
Шрифт:
— Черт! — выругался Китс.
Я нигде не видела ни Эфа, ни Одри.
— Соседи наверняка уже собираются звонить в полицию, если еще этого не сделали. — Китс сканировал взглядом толпу. — Нужно это прекращать.
Он отпустил мою руку. Я попыталась улыбнуться, но на самом деле мне хотелось вернуться на четыре минуты назад, в его комнату, в яркий лунный свет.
— Да-да, конечно, мне тоже уже нужно идти, комендантский час и все такое. — Мой голос затих, и я начала отворачиваться, но неожиданно Китс мягко коснулся моего плеча.
— До встречи, Скаут. — Снова эта кривая полуулыбка.
Он придумал для меня такое милое прозвище. Оно только мое. С ума сойти.
Не переставая ухмыляться, он отступил и стал прокладывать путь сквозь толпу, постепенно исчезая из вида.
Я не двигалась.
Хотелось, чтобы Конец света наступил прямо здесь и сейчас.
Потому что это мгновение было совершенно.
Но ноги сами несли меня к выходу, а руки сами взяли пальто с дивана. Задев левым плечом ковбоя, я пробормотала извинения. Проскользнула мимо курящих на крыльце.
От меня пахло пролитым пивом, но я словно парила над землей от счастья. А холод улицы я не замечала, потому меня согревал лежащий в кармашке около сердца жетон.
Серый свитер
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
Кат. № 201X-10
Отдано в постоянное пользование
Эфраимом О’Коннором
Следующим утром я пришла к дому Одри и постучала в дверь, из моей сумки доносился запах пончиков, от которого текли слюнки, а на шее на тонкой серебряной цепочке, взятой из маминой шкатулки, висел жетон Эфа.
Никто не отвечал.
Небо за моей спиной зловеще затягивалось тучами, вот-вот должен был пойти дождь.
Я досчитала до десяти и нажала на звонок, меня прямо передернуло от его громкости. Родители Одри всегда рано вставали, и если я кого и разбудила, то точно не их. За матовым стеклом промелькнула тень, и дверь со щелчком открылась.
Одри прищурилась, прикрывая глаза рукой. Она так и не смыла макияж со вчерашнего вечера, но волосы с одной стороны уже выпрямились. Я сняла джинсовку и, держа бумажный пакет, на котором уже проступали жирные пятна, проскользнула мимо нее в дом.
— Вивьен, ваниль с малиновым джемом для тебя, крем-брюле для меня.
— Чудесно, — пробормотала Одри.
Я повесила куртку на вешалку, и подруга, громко зевая, последовала за мной на кухню. Из окон лился серый свет, в котором можно было разглядеть лениво плавающие пылинки.
— Где твои родители?
Одри протерла глаза, стряхивая с себя сонливость.
— Уехали в Плезантвиль навестить
— Как ей в новом доме престарелых?
— Не очень. Ей по-прежнему очень не хватает дедушки, а еще она твердо уверена, что он говорит с ней по ночам.
— Это трудно пережить. Мне так жаль.
— Да, мне тоже.
— Во сколько ты ушла с вечеринки? — Я вытащила из посудомоечной машины два стакана и налила в них апельсиновый сок. — Я не смогла найти тебя, когда собралась уходить.
— Не очень поздно. — Она вытащила табурет и, зевая, сгорбилась над столешницей.
— Черисс была слишком пьяна, чтобы идти домой, поэтому осталась ночевать у меня. Она всё еще спит. — Одри указала на потолок, а я в свою очередь на пончики: один для меня, один для Одри и ни одного для Черисс.
— Упс.
Одри махнула рукой.
— Она все равно не стала бы его есть. Не вегетарианский. Жареный. Слишком много калорий.
Я подтолкнула к ней тарелку, и она откусила большой кусок желе прямо из середины.
— Идеально, — произнесла она блаженно, не переставая жевать.
Я тоже откусила большую часть от своего пончика и почувствовала себя абсолютно счастливой, даже несмотря на то что мой заклятый враг находился этажом выше.
— Итак, прошлой ночью... — начала я, смакуя тестообразный рай у меня во рту.
— Мне жаль, что не получилось провести больше времени вместе. Я очень хотела, но даже после стакана воды Черисс рвало на заднем дворе, и она боялась, что в таком состоянии её увидит Китс. Так что почти всю ночь я пыталась привести её в чувство.
Вытянув пальцы, я взглянула на свою руку, которую держал Китс, и удивилась, что от неё не исходит лунный свет.
— Ничего страшного. Кстати, я была с Китсом. — Я пыталась говорить спокойным голосом, хотя на самом деле мне хотелось петь, как в «Звуках музыки».
Одри с открытым ртом уставилась на меня.
— Ты была с Китсом?!
Моя широкая улыбка ответила сама за себя. Одри отложила недоеденный пончик и начала дергать себя за переднюю прядь волос.
— Не думала, что ты так хорошо его знаешь.
— Я и не знала. До этой ночи. Од, это было потрясающе! Он необыкновенный! У него столько восхитительных книг! Одну он мне даже дал почитать! Его комнату заливал лунный свет, мы были только вдвоем, и в какой-то момент... — Я закусила губу.
— Пожалуйста, скажи, что вы не наделали глупостей.
Я удивленно посмотрела на нее.
— Нет, но он держал меня за руку. Это было так романтично... Думаю, Дельфин наконец нашла своего...
— Нет, нет, нет, этого не может быть... — Она уткнулась лицом в руки.
— Что это значит? — нахмурилась я.
Она постучала по столу и начала говорить медленно, как будто подбирая нужные слова.
— Пэн, я не уверена, что Китс тот, кто тебе нужен.
— Подожди. Что? Почему нет?