Музей разочарований
Шрифт:
— Спасибо, миссис О’Коннор.
— Браслет чудесно на тебе смотрится, — сказала она, рассматривая моё запястье. Оранжевые и красные бусины ярко выделялись на бледной коже.
— Он мне очень нравится, — ответила я.
— О, это же прекрасная Пенелопа! — В это время Джордж спустился по лестнице. — Как тебе этот чудесный пятничный вечер? Вы куда-то собрались с Эфом?
— Да, да, — сказала я, совершенно растерявшись, — мы собираемся в магазин комиксов на лекцию Фрэнка Миллера, начало в восемь.
— Хорошего
Ах, это было так романтично, что у меня кольнуло сердце. Я пялилась на свои кроссовки, пытаясь не подглядывать.
— Не жди меня сегодня вечером. — Джордж застегнул молнию на куртке. — Я буду поздно. И завтра тоже.
— Опять? — Эллен вздохнула, уже не так ласково. — В пятницу и субботу? Они завалили тебя работой!
Джордж поморщился и взял ключи, они неприятно звякнули.
— Не понимаю, чего ты от меня хочешь, Эл. Всё равно нельзя ничего изменить.
— Всё чего я хочу — чаще видеть мужа дома. — Эллен покраснела, скрестила руки на груди, костяшки пальцев побелели, сильнее сжав бокал.
Только не это.
Что происходит?
Нет, нет, нет.
Они ссорятся?
Мне отчаянно захотелось прервать эту сцену: станцевать чечётку, закричать: «Пожар!», спрятаться за диван, всё что угодно, лишь бы не присутствовать при этом.
— Что ж, это нелегко. И становится еще тяжелее, учитывая, что моя жена... — Джордж почти кричал.
Я узнала оборонительную позу Эфа, которую он принимал, когда кто-то начинал на него кричать, и я не хотела слышать, как он закончит это предложение. Я встала. Родители Эфа оба вздрогнули, будто внезапно вспомнив, что я всё еще здесь.
— Я... я поднимусь к Эфу.
— Конечно, конечно... — произнес Джордж, встряхнув головой.
Эллен отбросила с лица волосы, и на мгновение я увидела, какой растерянной и ранимой она была в этот момент. Таким я еще не видела ни одного родителя.
— Пенелопа, прости. Я схожу за Эфом. — Она встала с дивана и вышла из комнаты.
Я услышала её торопливые шаги по лестнице, плеск вина в бокале. Она позвала Эфа, её голос звучал громко и нервно. Затем наверху захлопнулась дверь.
Джордж тяжело вздохнул и вышел, и с улицы просочился поток холодного воздуха.
Дверь закрылась с громким щелчком.
Комната буквально была пропитана их отсутствием, словно они ушли и оставили после себя пустые формы для Джорджа и Эллен. Я неловко потопталась на месте и зацепила ногами край пушистого восточного ковра.
С хмурым лицом с лестницы спустился Эф.
— Отец уже ушел? — спросил он.
— Да.
— Мама очень разозлилась, — пробормотал он себе под нос, глядя на второй этаж через плечо.
— Мы можем никуда не ходить, если ты не хочешь.
Он недовольно поморщился.
— Не-а, я думаю, она поедет в свою студию в Бушвике, и ей точно
Выйдя следом за ним на улицу, я подняла воротник флисового пальто (попытка заменить мою любимую джинсовую куртку), стараясь спастись от вечернего холода. Эф молчал. Ссутулившись, он шел навстречу ветру, который стал еще холоднее с заходом солнца.
— Надо было надеть куртку, — сказала я, разглядывая его термо-рубашку.
— Плевать, я в порядке.
— Итаааак... — начала я, пытаясь оценить его настроение, но все равно решила попытать удачи, — когда твои родители стали ругаться? Сказать, что это было ужасно, — ничего не сказать. Давно это у них?
Он заправил волосы за уши, пропустил женщину с коляской, пожал плечами и снова пошёл вперед, даже не взглянув на меня. Я ускорила шаг, чтобы догнать его, смяв в кармане пальто оказавшуюся там обертку от жвачки и ожидая, пока он что-нибудь ответит.
Тишина.
— Ты не против, если мы зайдем в винтажный магазинчик в Вест Вилладж до начала лекции? У нас же еще есть время в запасе? Хочу кое-что посмотреть. — Я подумала о прекрасном платье Одри, и решила попытать удачу и найти что-нибудь такое же клёвое. — У нас с Китсом завтра свидание, я уже говорила?
— Да, время есть, — ответил Эф, игнорируя новости.
Ладно, еще одна попытка.
— Знаешь, я много думала о твоих рисунках с динозаврами. Мир должен их увидеть! И я не о покерной команде с Кони-Айленд. — Я дотронулась до него, пытаясь хоть как-то спасти вечер.
В ответ я получила невнятное хрюканье. Я прикусила губу, обдумывая следующий шаг.
— Думаю, твои рисунки очень достойные, Эф, очень. Достойные Института искусств Пратта. — Я ждала, что он откроет мне душу и расскажет, как он мечтает поступить в школу искусств, что его рисунки — большая тайна, из-за которой он иногда просыпается в холодном поту; что он до сих пор верит в печенья с предсказаниями, признается, что верит, будто динозавры не вымерли, как когда ему было шесть лет.
Вместо этого он спустился по ступеням в метро, обошел использованный презерватив и вытащил проездной.
— Эй, я с тобой говорю, если ты не заметил. — Я схватила его за руку, она была ледяная. — Господи, ты же замерз!
Я сжала его ладонь своими и попыталась согреть. Он сердито отдернул руку и спрятал в карман.
— Всё нормально, Пэн, ясно? Прекрати.
Мои внутренности сжались, словно меня пнули в живот. Придурок.
* * *
Когда на ветку D наконец пришел поезд, на перроне собралась небольшая толпа, однако не такая большая, как обычно в пятницу вечером. Прямо перед нами лениво целовалась парочка, в проходе весело толкались дети в баскетбольной форме, а старушка с фиолетовыми волосами добродушно улыбалась всем, кто был рядом.