Музейная ценность
Шрифт:
Я понял, что нужно спасать свой юный организм, пока он не загублен окончательно. А еще одной встречи с этой мымрой он явно не перенесет.
– У меня болит нога, а не желудок. Если вам не сложно, наложите мне, пожалуйста, гипс и больше ничего не нужно.
– Я сама решу что тебе нужно, а что нет.– «гестапо» посмотрела на меня с такой ненавистью, что я моментально понял: она хочет поставить мне клизму!
Мы преперались еще достаточно долго, но Лидия Васильевна вступилась за меня.
– Осмотрите, наконец, мальчику ногу. Неужели это так сложно? И я настаиваю на том, чтобы вы больше
В номер вошел Красильников и предложил весьма дельную вещь.
Даже странно, что его умные мысли посещают. А может, кто-нибудь в коридоре подсказал.
– Лучше позвонить в травмпункт. У них машины специально оборудованные. Могут сразу сделать снимок. Вдруг у него простое растяжение, а никакой не перелом.
Я понял, что спасен. Лидия Васильевна сразу же поблагодарила «гестапо», сказав, что в ее услугах мы больше не нуждаемся.
Мерзкая тетка удалилась и я почувствовал себя почти счастливым. Я всегда врачей терпеть не мог. Ничего хорошего от них не бывает. В этом я уверен на все сто процентов.
Доктор из травмпункта приехал быстро. Он уволок меня в прямом смысле в напичканную всякими штуковинами машину и сообщил мне что нога у меня не сломана. Я уже обрадовался, как он рассказал, что хорошего тут ничего нет, потому что треснула косточка. Маленькая, но как оказалось, очень моей ноге нужная. И гипс мне все равно наложили. Сказали, что на две недели минимум. А дальше опять надо будет делать снимок и потом уже решать. Я чуть с уме не сошел от расстройства.
Что я буду делать без тренировок две недели? Я же совсем форму потеряю! Мой баскетбол!
На что дядька совершенно равнодушно сказал: «Вам, молодой человек, возможно, придется наслаждаться этой игрой исключительно в качестве болельщика.» Этого не может быть, потому, что этого просто не может быть. У меня же нет ничего, кроме баскетбола, что я буду делать?
Пашка и Красильников сидели рядом. Синев старался поддержать меня, но как-то без особого энтузиазма. А Антон просто молчал. Мне даже показалось, что его лице была улыбка.
Мерзкая. Как будто он знал, что врач мне именно так скажет: «тебе больше нельзя играть.» Точно знал. И поэтому и предложил позвонить в травмпункт. Не по доброте же душевной Красильников обо мне заботиться будет. Хотелось хоть как-то ему отомстить. Может пойти в милицию и рассказать о том, что он пытался у меня ее украсть? Вот если бы Ева безоговорочно была на моей стороне…
Я лежал гостинице весь день. Единственным развлечением был телевизор. Смотрел MTV и было не так тоскливо. Журавлева все время давила на мозги тем, что мне надо выбросить булавку.
Она несчастья приносит. Мало ли что она говорит. Кому-то приносит, а кому-то нет. Те сумасшедшие владельцы всего лишь исключение, а не правило. В этом я был уверен.
– Юрка, ну ты подумай, после того, как ты нашел ту злосчастную заколку что-нибудь хорошее с тобой случилось?
Нет! И ты сам знаешь, что нет. Со всеми ругаешься, стал таким взрывным, что ведро плутония с тобой и рядом не валялось. А раньше был в центре внимания всего класса. И как играл! Леня на тебя буквально молился! А если бы он видел, как вы здесь сыграли, он просто разочаровался бы в тебе.
– Это все?
– Нет, не все. Я просто
– Мне все равно, но булавку я никогда не выброшу. Это мой талисман.
К увещеваниям Журавлевой присоединился Пашка:
– Ну зачем тебе это надо? Говорят тебе - плохая вещь. Не понятно что ли? Выбрось!
– Вот привязались! И никуда от вас не уйдешь… - с досадой процедил я.
Вечером пришли ребята. Наши каникулы в Ярославле подходили к концу. Сегодня перед сном все должны были запаковать вещи.
Завтра уезжаем. Я почему-то чувствовал себя очень уставшим.
Лежал и думал: «Что хорошего мне дал этот город? Да ничего!
Я поругался с лучшим другом, который оказался далеко не лучшим. Перессорился почти со всем классом. Вляпался в кучу переделок. Испортил отношения с классным руководителем. Ева считает меня дураком, хотя сама вряд ли умнее. И только булавка была единственным хорошим. Такое будет долго вспоминаться.»
Спал я неважно. всю ночь крутился и мне снился тот же самый сон, который так напугал меня в прошлую ночь. было так же страшно. Невероятно, что сны могут с такой точностью повторяться. Только теперь я видел еще и то, чего не было прошлой ночью. Старик дал мне мою булавку и шамкал беззубым ртом, как будто о чем-то предупреждая меня. Он показывал на свои немощные руки и ноги и снова и снова пытался что-то сказать. Было жутко. Я хотел проснуться, как в детстве: когда сниться что-то страшное - просыпаешься, плохой сон уходит, а ты засыпаешь вновь. Но в этот раз так не получалось. Сон просто не отпускал меня, связывал по рукам и ногам и я чувствовал себя абсолютно беспомощным. Потом вдруг появился Антон. Он шел за мной попятам. Я думал, что Красильников хочет отобрать булавку, но вместо этого он вытащил меня из болота, в которое я упал. А потом, как наваждение: оказалось, что это вовсе не Красильников, а его здоровый кот Уголь. Во сне котяра был больше, чем я сам. Он говорил скрипучим женским голосом, что-то нашептывал мне в самое ухо. И растворился, как дым. Больше всего мне запомнились кот и старик.
Проснулся я взмокший и измученный. как будто не спал всю ночь, а делал тяжелую физическую работу. Слава Богу, что эта долгая-предолгая ночь закончилась.
С самого утра пришел Салин. Я сидел в номере один. Мне принесли завтрак. Все остальные ели в столовой. Журавлева на меня обиделась. А я слишком гордый, чтобы извиняться, к тому же реальной причины для обиды у нее не было.
– А мне уже сказали, что ты теперь на инвалидном положении.
Я пришел попрощаться. Здорово, что мы тогда на озере познакомились.
– Я тоже этому рад.
– И вы такие неугомонные, что с вами не соскучишься.
Никогда не думал, что за пару дней столько всего может произойти. Может, приедешь и будущим летом?
– Не знаю, - честно признался я.– Знаешь, Жень, мне показалось, что твой город не любит меня. Ну ничего хорошего за столько времени… Сам удивляюсь, как такое вообще может быть.
– Да не переживай ты! Отличный же парень. Наш Алексеев до сих пор тебя вспоминает. Говорит, что никто так здорово не играет. Он бы еще хотел попробовать, может отыграет…