Муж напрокат
Шрифт:
Бровь судьи изогнулась в неверии.
– То есть, официального источника нет, мисс Румер?
– Нет, ваша честь, - пробубнила она.
Судья кивнула.
– Мы обсудим эту ситуацию на перекрестном допросе, но впредь будьте добры не занимать мое время анонимными доказательствами, добытыми непонятно кем и непонятно при каких обстоятельствах. Все займите свои места. Адвокат истца, вам слово.
Малиган повернулся к судье и начал свою речь, а я сидела на своем месте и меня потряхивало. В этом измерении меня удерживала только рука Колина, которая крепко сжимала мою ладонь, при этом большим пальцем он ласково поглаживал тыльную
За час, пока длилось заседание, я прошла все круги ада босиком. Мне становилось плохо, я судорожно глотала стоящую передо мной воду. Мне было жарко и холодно, страшно и спокойно, как только Колин снова и снова сжимал и поглаживал мою ладонь. Он выпустил ее только минут на пятнадцать, пока давал показания, сидя за трибуной слева от судьи. За это время я умерла тремя смертями. Но, как только он вернулся и сел рядом со мной, мир перестал вращаться и дальше все пошло по накатанной.
Когда вызвали меня, я так крепко сжимала переплетенные на коленях пальцы, что, думала, уже никогда не смогу из разжать. Румер вела себя как последняя сволочь, постоянно провоцируя меня своими вопросами и стараясь поймать на лжи. Я почти не врала. Я честно созналась, что люблю своего мужа. Правда, в глаза ему при этом не смотрела, не хотела видеть его реакцию. Не хотела видеть сожаления и сочувствия в его льдистых глазах. Я до последнего хотела верить в то, что он думал, словно и для меня та ночь была просто приключением, как для него. Потом Румер спрашивала о наших бытовых условиях, рассказала о том, что мне отказали в гражданстве, заставив нервно ерзать на стуле.
– Почему отказали, миссис Мастерс?
– многозначительно спросила она.
– Потому что закон не позволяет его так быстро получить.
– И вы считаете, что закон позволит иностранке оформить опеку над детьми-американцами?
– в ее голосе сквозила ирония и я в который раз убедилась в том, насколько сильно ненавидела эту женщину.
– Мой муж американец. И он так же, как и я, подал документы на опеку.
– Да, мы здесь как раз и занимаемся тем, что рассматриваем данное дело. Но вот что меня беспокоит, миссис Мастерс: вы переехали в США полгода назад и уже так быстро - и так внезапно - вышли замуж за американского гражданина…
– Протестую, ваша честь, - резко заявил Малиган, вставая с места.
– Судом уже установлено, что брак не фиктивный, у истца с истицей отношения практически с первого дня пребывания миссис Мастерс в нашем городе. Истец был знаком с ее деверем.
– Принимается, - спокойно произнесла судья.
– Продолжайте, мисс Румер. Но в этот раз без акцентов на брачном союзе.
– Да, простите, ваша честь, -отозвалась Румер и повернулась ко мне. Она сощурила глаза и впилась в меня взглядом.
– Скажите, миссис Мастерс, вы знакомы с Карен Митчелл?
Глава 28
– Скажите, миссис Мастерс, вы знакомы с Карен Митчелл?
Я растерялась, поэтому выпалила первое, что пришло на ум:
– Не понимаю, о ком вы говорите.
Румер довольно ухмыльнулась и посмотрела на судью. Я перевела взгляд на слегка испуганного Малигана.
– Тогда, вероятно, вы не в курсе, что она до сих пор носит помолвочное кольцо, подаренное ей вашим мужем?
Я чувствовала, как капли холодного пота стекали по спине. Мы не были к такому готовы. Насколько же глубоко эта
Отчаяние - это одна из самых сильных эмоций. Она мощная настолько, что порой толкает человека на необдуманные поступки, заставляет нарушать принципы и лгать в первую очередь самому себе.
– Я знаю, кто такая Карен, - выпалила я, когда Румер уже открыла рот, чтобы задать следующий каверзный вопрос.
– Правда? Тогда почему сразу сказали обратное?
– Потому что я не знала ее фамилии и не люблю обсуждать данную тему. Я только сейчас поняла, о ком вы говорите.
– Ну, миссис Мастерс, вы можете с подругами в баре обсуждать, что любите, а что нет. А здесь вы в здании суда и обязаны отвечать на вопросы, - язвительно заметила судья.
– Простите, ваша честь. Я правда не знала фамилии Карен.
– Так кто она такая, миссис Мастерс?
– спросила Румер.
– Бывшая невеста моего мужа, - дрожащим голосом ответила я.
– Тогда почему же она по сей день носит его кольцо, если она бывшая?
– Протестую, ваша честь!
– снова отозвался Малиган.
– Моя доверительница не может отвечать за поступки посторонних людей.
– Принимается, - нехотя отозвалась судья. Видимо, ей очень хотелось покопаться в нашем с Колином грязном белье, но чересчур прыткий адвокат не давал этого сделать.
Оставшиеся вопросы Румер в целом были стандартными: в какую школу ходят дети, чем занимаются, что любят. Потом она перешла на факты, касающиеся наших с Колином отношений, выясняла, насколько хорошо мы знаем друг друга. Я немного расслабилась, потому что к таким вопросам Малиган готовил нас последние две недели.
– И последний вопрос, миссис Мастерс. Почему бывшая невеста мистера Мастерса живет в его доме?
Мне хотелось спрятаться под трибуну и не вылезать оттуда до самого того момента, пока эта пытка не закончится. Я была настолько вымотана как морально, так и физически, что у меня просто не хватило сил придумать ответ, поэтому я сказала правду:
– В ее доме прорвало трубы.
– Но почему именно у него? Ее родители ведь живут в этом городе.
– Ваша честь, и снова мисс Румер требует обоснования поступков посторонних людей, - выкрикнул Малиган.
– И заставляет мою доверительницу строить предположения.
– Мисс Румер, - обратилась к ней судья, - возможно, вы вызовете мисс Митчелл в качестве свидетеля, и она сама нам расскажет, почему живет в доме своего бывшего жениха?
– Ваша честь, я хотела ее вызвать, но сегодня утром она позвонила и отказалась от дачи показаний.
– Вот так резко?
– Да, ваша честь. Дело не уголовное, так что заставить ее мы не имеем права.
Судья кивнула, а я кинула быстрый взгляд на Колина. Что-то в его спокойствии и непробиваемости подсказало мне, что это дело его рук. Из-за него она отказалась и сегодня не появилась в суде. Я не знала, что именно он ей сказал или сделал, но была бесконечно благодарна ему за этот поступок.
Еще час пыток, и судья объявила, что направляется в совещательную комнату для принятия решения. Мы вышли из здания на морозный воздух. Я уже едва стояла на ногах, не говоря уже о том, чтобы трезво рассуждать.