Муж напрокат
Шрифт:
– Может, он на вас смотрел?
– Нет, я лежала с открытыми глазами, а он на меня даже не смотрел. А еще я почти каждую ночь встаю попить воды и вижу, как он стоит на входе в твою комнату.
– Почему ты не говорила, что встаешь каждую ночь?
Она снова пожала плечами, соединяя два элемента конструктора.
– Не знаю. Я после того, как… ну, когда мама и папа… я не могу спать всю ночь, всегда просыпаюсь.
– И что ты делаешь?
– Если не хочу пить, то просто лежу. А если хочу, то иду на кухню.
– Может, тебе ставить
– Зачем? Я же все равно не сплю, могу и сходить.
– И когда ты попьешь, то что делаешь дальше?
– Иду в комнату и засыпаю.
– Вот так просто?
– Ага.
Я не знала, что ответить. Наверное, мне стоило задуматься о том, чтобы водить малышку к психологу. Ребенок не должен просыпаться каждую ночь и бродить по квартире. Я понимала, что психологическая травма из-за потери родителей была гораздо глубже, чем я думала до этого.
– Так что мне делать с Диланом, Лана?
– спросила она, и наш разговор вернулся в менее щекотливое русло.
Глава 27
– Слушается дело об опеке над Викторией и Ноа Дэвис. Представитель истца - адвокат Скотт Малиган. Органы опеки представляет Ребека Румер, - произнес судебный пристав мерзким голосом.
– Судья Скарлетт Джонсон.
Я взволнованно посмотрела на адвоката и он спокойно кивнул мне. Судья - женщина примерно сорока лет с орлиным взглядом и хмурым худощавым лицом - заняла свое место и все в зале опустились на скамьи и стулья.
– Милана Мастерс и ее муж Колин Мастерс заявляют права на опеку над детьми покойной сестры миссис Мастерс, - скрипучим голосом произнесла судья. Прочистила горло и продолжила, на этот раз слушать ее было немного приятнее.
Я волновалась. Три дня практически не спала и не ела. Как только мне позвонил мистер Малиган, я не могла найти себе место. Сегодня моя нервозность достигла апогея и Норе пришлось с утра дать мне успокоительное, чтобы я не умерла от сердечного приступа еще до заседания. Я все еще была нервной и перед глазами плыли темные круги, но все же было легче, чем еще пару часов назад. Я успокаивала себя тем, что у них нет оснований для отказа.
– Ваша честь, - начала Румер, когда судья дала ей слово, - у нас есть доказательства того, что брак мистера и миссис Мастерс фиктивный.
Внутри меня все оборвалось и рухнуло куда-то к пяткам. Я резко посмотрела на адвоката, тот был спокоен и невозмутим. Ну как можно было источать такое равнодушие? А что, если ему было плевать на исход дела? Он ведь все равно получит свои деньги за присутствие на заседании.
– Прошу предоставить их суду, - отозвалась судья Джонсон.
Румер победно прошествовала к пьедесталу, на котором сидела судья и положила ей на стол конверт. Малиган тут же встал и присоединился к представителю органов опеки. Судья достала из конверта фотографии и начала рассматривать их,
– Мистер Малиган, прошу показать снимки вашему доверителю. У вас есть пять минут на то, чтобы объяснить, что происходит на этих снимках.
Адвокат сел рядом со мной и протянул снимки. На них была я и… Хантер. В квартире Колина. Со стороны выглядело так, словно я наслаждалась тем, что находилась в объятиях этого подонка. Я перевела растерянный взгляд на Малигана, он хмурился.
– Кто это, Милана?
– спросил он.
– Это… это… - Я наклонилась к его уху и прошептала: - Это кузен невесты Колина.
– Кого?
– переспросил он и теперь его брови поползли вверх.
– Невесты Колина.
– Твою мать, - негромко выругался он.
Я продолжала перебирать снимки. Ситуация была ужасна, на каждой фотографии я была в объятиях Хантера, тот, кто фотографировал, умело ловил моменты, на которых мое лицо выглядело так, словно я была на седьмом небе в данной ситуации. И это ужаснее всего.
– Пять минут истекли, мистер Малиган!
– отчеканила судья.
– Прошу вернуть мне снимки и объяснить, кто на снимках.
Скотт поднес снимки и улыбнулся.
– Это кузен мистера Мастерса, ваша честь.
– Не кажется ли вам, мистер Малиган, что для родственных объятий слишком уж они откровенные? Я думаю, что здесь не обошлось без измены. Что скажете, миссис Мастерс?
Я не успела рта раскрыть, как распахнулись двери зала суда и все обернулись посмотреть, кто вошел. По моему телу прокатилось облегчение. Колин. Он успел. Опоздал, но все же смог добраться из аэропорта, чтобы поддержать меня. Он спокойно, как будто делал это десятки раз раньше, открыл калитку и присел на стул рядом со мной.
– Простите, ваша честь, за опоздание, - произнес он, сжав под столом мою холодную ладонь.
– Рада, мистер Мастерс, что вы почтили нас своим присутствием. У нас тут весьма интересные снимки. Может быть, вы нам объясните, кто на них и почему он так страстно обнимает ваш жену?
Колин посмотрел на меня, а я прошептала едва слышно:
– Хантер. Малиган сказал, что он твой кузен.
– он кивнул практически незаметно и поднялся с места, чтобы подойти к судье. Бросил быстрый взгляд на фотографии и вернул судье.
Колин крепко сжал челюсти, демонстрируя негодование.
– Это мой кузен, Хантер.
– Потрудитесь объяснить, почему он так откровенно обнимал вашу жену, мистер Мастерс.
– Потому что он редкий подонок.
– Прошу не выражаться в моем зале.
– Простите, ваша честь. Перефразирую. Это человек низких моральных принципов.
– Кто фотографировал?
– судья обратилась к Румер. Та слегка побледнела.
– Эти снимки, ваша честь, мы получили из анонимного источника.