Мужчина и женщина. Тело, мода, культура. СССР - оттепель
Шрифт:
ГЛАВА 6
«Секрет красоты»: естественность и искусственность
Разразившаяся в 1960-х годах сексуальная революция, привнесенная в европейскую культуру из США, и бурное развитие научно-технического прогресса, в частности химической индустрии, не могли не породить нового отношения к проблеме красоты. Эстетические идеалы телесности мужчин и женщин менялись: на смену красоте естественной, природной приходила красота искусственная, создаваемая с помощью косметики, парикмахерского искусства, пластической медицины. Советский Союз, приподнявший в годы хрущевских реформ железный занавес, который отделял его от остального мира, тоже испытал на себе влияние этих тенденций. Под их влиянием трансформировались каноны мужественности и женственности и даже в какой-то мере гендерный порядок.
В первые годы существования советского государства
Большевики, намереваясь преобразовывать общество, считали необходимым ликвидировать не только политическую и техническую неграмотность, но и неграмотность гигиеническую. Наиболее эффективным способом внедрения культуры чистоты казалась пропаганда гигиены, или санитарное просвещение. Оно началось уже в период гражданской войны, но особый размах получило в 1920-е годы в контексте борьбы за новый быт. Стилистика просветительной работы была очень резкой и откровенной. Власть не стеснялась дискуссии о чистоте. На смену знаменитым «Окнам РОСТА», многие из которых создал В.В. Маяковский, пришли агитационные плакаты. В годы нэпа их развешивали в столовых, гостиницах, общежитиях, комсомольских и рабочих клубах. Там же часто устраивались выставки и лекции, посвященные вопросам гигиены. Плакаты, как правило, сопровождались бойкими стихами, большинство которых посвящалось чистоте тела. При этом призывы ходить в баню встречались в агитационных материалах не так часто. Люди и без этого страдали от отсутствия в городах достаточного количества помывочных учреждений. Более того, в популярной литературе 1920-х годов можно было даже увидеть статьи «Как быть чистым без бани». Профессор Кашкадамов на страницах журнала «Гигиена и здоровье рабочей семьи» за 1923 год предлагал делать это при помощи как можно более частой смены белья (см.: Гурова 2004: 30). Больше внимания в санитарно-просветительной работе уделялось чистке зубов. Этот гигиенический навык был очень слабо развит у горожан в 1920-е годы. На Урале, например, чистили зубы всего 13 % рабочих, и то периодически. В общей борьбе за новый быт и чистоту большевики задействовали рекламу. Популярная ленинградская газета в 1927 году пропагандировала, например, зубную пасту «Адон»:
По всей стране вопит молодежь, Зубную пасту «Адон» даешь! (Красная газета 1927)Плакатов, агитирующих за содержание в чистоте полости рта, явно не хватало, и практики санитарного просвещения советовали использовать в этом случае политический плакат, например посвященный Коммунистическому интернационалу молодежи. Сделать это надо было следующим образом: «Вместо красного флага в руки негру дана больших размеров зубная щетка, выстриженная из бумаги и подрисованная. Наверху на месте красного флага наклеен рисунок: стакан с зубным порошком и зубная щетка. Вместо надписи „КИМ“ вмонтирован лозунг „Мы утром и вечером чистим зубы“» (цит. по: Шерстнева, Поддубный 2001: 71).
Ликвидации гигиенической неграмотности помогали и разного рода брошюры, в легкой, но вполне назидательной форме рассказывающие о том, как организовать здоровый быт. В них нередко содержались и антирелигиозные выпады, намеки на распространение заразы через «чудотворные иконы», обряды причащения и крещения. На рубеже 1920–1930-х годов, когда в города хлынул поток бывших деревенских жителей, санитарное просвещение обрело особую актуальность. В 1928 году Наркомздрав РСФСР провел «Всероссийскую неделю за здоровую смену». В ходе этой шумной кампании были проверены на предмет гигиенического состояния школы, детские дома и молодежные общежития. В 1928–1929 годах по всей стране прошли так называемые «бытовые конференции». Они показали, что правила личной гигиены еще не стали нормой для «новых» горожан. В Москве, например, в пролетарской среде по вечерам не умывались 30 % девушек и 50 % юношей. Борьбу с грязью власть по-прежнему предпочитала вести в первую очередь путем просвещения. Для того чтобы люди чистили зубы, в Ленинграде в 1928 году на ряде заводов проводились показательные парады зубных щеток. Особые гигиенические проблемы возникли в 1930-х годах на новостройках. Бригадир женской бригады
И вновь, не имея возможности открыть должное количество бань, парикмахерских, прачечных и просто построить жилье с нормальными санузлами, а возможно, и не желая этого делать, власть стала уделять основное внимание проблемам санитарного просвещения горожан. Центрами такой работы стали дома санпросвета, задачей которых было внедрение в массы гигиенических навыков с помощью лекций, бесед, фильмов и т.д.
С точки зрения гигиены рассматривались и парикмахерские услуги. Критике, если судить по комсомольской и сатирической печати 1920-х годов (журналы «Крокодил», «Бегемот», «Смехач», «Красный ворон»), иногда подвергались разные виды завивки, так как эту процедуру надо было совершать в парикмахерской, что отнимало время от общественно-полезной деятельности. В 1920–1930-х годах популярны были паровая и электрическая завивки, так называемый перманент. Последний считался на первых порах довольно опасной процедурой, можно обжечься горячими зажимами, часто были случаи опаливания волос. Тем не менее перманент прижился надолго, до замены его «химией».
В комсомольской печати и художественной литературе 1920-х годов можно встретить критические замечания по поводу молодых рабочих пареньков, отращивавших буйные чубы а-ля «революционные матросы» и в то же время не соблюдавших элементарных правил гигиены. В.В. Маяковский в пьесе «Клоп» бичевал Пьера Скрипкина за баки «как у собаки», к тому же еще и немытые. А в повести В.В. Вересаева «Сестры» (1931) отрицательный герой – парень с подбритыми бровями и дурно пахнущими грязными ногами. В женском варианте отрицательными образцами были накрашенные женщины. Журнал «Работница» в 1924 году рассказывал о девушках одной из фабрик, которые на комсомольском собрании постановили: «Не пудриться и не мазаться. Лицо портится и нехорошо. Как будто обман какой» (Работница 1924: 13).
Журналисты от комсомола тоже активно включались в обсуждение проблем так называемой искусственной красоты. Популярный публицист И. Лин писал в 1926 году: «Мы, коммунисты и комсомольцы, стоим за красоту, за красивое тело, за изящную человеческую фигуру. За естественную красоту, а не подмалеванную» (Работница 1926: 15). А в одной из статей в журнале «Работница» за 1927 год можно было прочесть следующее: «При повышении культурного уровня женщины вся эта косметика сама по себе ликвидируется» (Работница 1927: 15–16).
В 1920-е годы духи, пудра, помада и тому подобные вещи официально считались элементами буржуазного или нэпманского быта. Однако в реальной жизни горожане и в первую очередь горожанки пользовались косметическими товарами. Пропагандируя аскетизм, власти одновременно возрождали производство косметики и парфюмерии в советской стране. В 1922 году была восстановлена знаменитая фабрика Брокара. Но теперь она называлась Государственный мыльно-парфюмерный завод № 5 «Новая Заря». На ее этикетках наряду с названием продукции стояла аббревиатура «ТЭЖЭ» – Трест «Жиркость». Как писал В.В. Шульгин, «под этим салотопенным названием кроются самые изящные продукты. Мыла всякие душистые в красивеньких бумажечках, духи в волнующих флакончиках, пудра – мечта, ну, словом, все такое, за что „жирно“ платят» (Шульгин 1991: 151). В советских газетах 1920-х годов мелькала реклама средства для уничтожения угрей «Адон» и пудры под таким же названием. Популярностью пользовались крем, мыло и пудра «Имша». Конечно, косметические товары не отличались высоким качеством, во многих из них использовались вредные для здоровья соли ртути, бертолетова соль, анилиновые красители. Но спрос на пудру, помаду, духи и другие косметические средства по мере стабилизации жизни в СССР возрастал.
В 1930-х годах производство косметики и парфюмерии заметно расширилось. Это была новая тенденция в социальной политике советской власти, направленная на так называемую культурность. Прошла реконструкция фабрики «Северное сияние» в Ленинграде. В 1934 году она ежедневно выпускала 70 тысяч флаконов духов и одеколонов, а наименований было более ста. Газета «Ленинградская правда» писала: «Фабрика пользуется в разнообразнейших комбинациях советскими синтетическими пахучими средствами. Она дает духи ста названий. Она непрерывно изобретает новые комбинации. <…> Работа фабрики показывает, что и в парфюмерном деле, в отсталой пока отрасли индустрии, большевики идут вперед» (Ленинградская правда 1934). В 1936 году в стране функционировало 36 отделений «ТЭЖЭ». Фабрика «Северное сияние», или «Ленжэт», судя по обзору ее хозяйственной деятельности, в 1940 году «выпустила на рынок значительное количество высококачественных новинок, из которых основные: