Мужчина и женщина. Тело, мода, культура. СССР - оттепель

Лебина Наталия Борисовна

В годы хрущевских реформ советские женщины уже познали прелесть французской парфюмерии. Даже в романе В.А. Кочетова «Секретарь обкома» высмеивается «пышная гражданка, опорожнившая на себя, должно быть, целую бутылку духов „Красная Москва“», и трогательно описывается восторг жены главного героя, партийного функционера Денисова от флакона «французских духов в белой с золотом коробочке, которую симпатичная девушка в магазине ТЭЖЭ вытащила Василию Антоновичу из-под прилавка» (Кочетов 1961а: 37, 44). Люди, не имеющие отношения к партийной элите, доставали парфюм другими способами. Л.Ю. Брик – через свою сестру, писательницу Э. Триоле, и Надю Леже, вдову знаменитого французского художника. В одном из писем Лили к сестре (от 29 апреля 1962 года) есть такие строки: «Скажи Наде, чтоб, когда она приедет, привезла духи и мне, и Ларисе. У Ларисы уже на донышке, а я уже стала экономить. А Надя все спрашивает, что привезти. Лично мне – только духи» (Лиля Брик – Эльза Триоле 2000: 369). Г.Б. Волчек на всю жизнь осталась предана духам «Воль де нюи», и как-то раз ей подарил их в изящной

манере Е.А. Евстигнеев. Он заранее поставил флакончик на столик в номере гостиницы «Советская», где во время съемок на Ленфильме остановилась его жена. Она вспоминала: «Подумала „Откуда Женя… достал мои любимые духи? <…>“ – Где ты взял? – я замучила его расспросами. – Да, у румын купил. Они внизу толкались. Фарцовщики, – лениво, но с явно довольным видом, что угодил с подарком, сказал Евстигнеев» (Райкина 2004: 84).

В мужском бытовом пространстве хорошие запахи присутствовали реже. Самым изысканным на рубеже 1950–1960-х годов считался аромат одеколона «Шипр», запечатленного в стихотворении Б.А. Ахмадулиной:

Жилось мне весело и шибко. Ты шел в заснеженном плаще, и вдруг зеленый ветер шипра вздымал косынку на плече.

Одеколон «Шипр», который ныне стал неким знаком советской эпохи, был произведен во Франции в 1917 году известным парфюмером Франсуа Коти. Этот аромат, «богатый и аристократичный», как пишут все специалисты по истории парфюмерии, стал основой нового направления в производстве духов. Он возглавил так называемый отряд «шипровых», в которых объединились запахи пачулей, дубового мха, бергамота. На основе «Шипра» («Кипра») были созданы знаменитые «Шанель № 5». Судя по всему, аромат попал в советскую Россию в конце 1930-х годов и стал очень популярным. В 1950-х – начале 1960-х годов одеколон «Шипр» производила московская фабрика «Новая заря». Поэт Е.Б. Рейн, отвечая на вопрос, как он выглядел в 1956 году, отметил не только то, что он носил элегантный костюм с узкими брюками, но и что пользовался «одеколоном „Шипр“ – главным ароматом времени» (Рейн 1997: 275). Популярность этого мужского одеколона дошла до того, что, как жаловались в 1960 году читательницы журнала «Работница», продавцы «парфюмерных магазинов зачастую… предлагают девушкам духи „Шипр“» (Работница 1960д: 30). В целом неплохой запах становился навязчивым из-за отсутствия альтернативы. А часть мужчин, употреблявших одеколоны не по назначению, находили в «Шипре» и иные недостатки. А.М. Городницкий писал: «До сих пор помню, как придя в игарский военторг за одеколоном, я спросил, нет ли у них „Шипра“. „Шипра“ нет, – есть только „Кармен“, – ответила продавщица. „Бери – не сомневайся, – толкнул меня локтем случившийся у прилавка работяга, – „Кармен“ вкуснее» (Городницкий 1999: 121).

В целом в период оттепели власти искали принципиально новые подходы к проблемам искусственной красоты. Наиболее существенной в данном случае стала забота о расширении сети парикмахерских. В августе 1962 года было принято специальное постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР о дальнейшем улучшении бытового обслуживания населения. В документе не только констатировалась нехватка женских парикмахерских и неудовлетворительная организация обслуживания в них, но и предусматривалось создание салонов красоты на предприятиях, где работают преимущественно женщины. Значительно более доступными благодаря расширению сети парикмахерских стали процедуры косметического ухода и поддержания красоты, в первую очередь женских рук. Правда, властные суждения в этой сфере в большей степени сосредотачивались на проблеме чистоты. Одно из первых оттепельных изданий, касающихся и таких сторон повседневности, как телесность, книга «Домоводство» (1957) обозначала проблему ухода за руками как сугубо гигиеническую. Авторы, памятуя, что «Домоводство» освещает круг вопросов, «связанных с повседневной жизнью и бытом колхозной семьи», сосредоточили свое внимание на предохранении рук «от грязи во время работ», на их защите от длительного воздействия холодного воздуха и воды (Домоводство 1957: 2, 25). Эстетический аспект был представлен лишь советом подстригать ногти, чтобы они были полукруглой формы.

Более широкий взгляд на уход за руками был отражен в «Краткой энциклопедии домашнего хозяйства», вышедшей из печати в 1959 году. В издании присутствовали как гигиенические советы, помещенные в раздел «Кожа», так и эстетические, сконцентрированные в статье «Маникюр». Здесь была представлена техника обработки ногтей и поощряемые приоритеты в выборе их декорирования: «Цвет лака выбирают по вкусу. <…> Естественнее всего выглядят ногти, покрытые розовым лаком» (Краткая энциклопедия домашнего хозяйства 1959: 335).

Дисциплинирующие сообщения власти появлялись и на страницах тогда по-прежнему ведущего журнала для женщин «Работница», настойчиво напоминая, что «в рабочей обстановке не следует применять много косметики и слишком яркий лак для ногтей» (Работница 1959б: 30). Использовались и примеры из западной практики. В 1961 году журнал перепечатал из французского еженедельника «Эрклер» советы, как быть опрятной. В их число входила следующая сентенция: «Ваши руки, особенно ногти, всегда в безукоризненном состоянии; достаточно для этого иметь крем для рук, пилку для ногтей. Не употребляйте ярко-красный лак, если не можете уделять достаточно времени постоянному уходу за ногтями; пользуйтесь скорее бесцветным лаком, на котором царапины менее заметны,

а что еще лучше, обходитесь совсем без лака» (Работница 1961 г: 31). В пока немногочисленных советских книгах по уходу за внешностью также давались рекомендации, как следить за руками. В издании «Вам, девушки» можно было прочитать следующее: «От ряда работ, частого мытья рук лак быстро сходит, и часть ногтя оказывается некрашенной – это некрасиво и неопрятно. Надо иметь дома флакончик с лаком, ацетон и в случае необходимости, удалив остаток лака, вновь покрыть ноготь» (Вам, девушки 1961: 13). Во всех подобных советах преобладала гигиеническая направленность, и обращены они были только к девушкам и женщинам.

Довольно консервативной осталась и позиция власти в отношении использования декоративной косметики, несмотря на то что существовало производство туши для окраски бровей и ресниц, пудры, румян, губной помады. В 1956 году журнал «Работница» в качестве отрицательного примера упоминал о некой особе сорока лет с «густо накрашенными ресницами и вечно фиолетовыми губами» (Работница 1956в: 22). Одновременно шагом к раскрепощению считала свой ярко, с вызовом накрашенный рот студентка второго курса школы-студии МХАТ Г.Б. Волчек (Райкина 2004: 38, 39).

Для советских сатириков 1950–1960-х годов женщина, использующая много декоративной косметики, – излюбленный объект острот. Довольно забавной и сегодня выглядит героиня изошутки художника Ю. Андреева под названием «Подготовилась к техосмотру…», где на фоне грязного и явно неисправного автомобиля молодая особа истово наводит «искусственную красоту» с помощью пудры и помады (Крокодил 1962б: 14). Устойчивым было и представление о том, что «применение так называемой декоративной косметики без всякой надобности лишает кожу естественной свежести. Поэтому молодым женщинам, имеющим нормальную свежую кожу, не следует пользоваться губной помадой и тушью» (Работница 1962б: 31).

Злоупотребление косметикой считалось западным поветрием. Старший художник отдела мод ГУМа Е. Семенова писала в 1962 году на страницах журнала «Работница»: «Откуда пришла к нашей советской молодежи такая, с позволения сказать, „мода“ [делать макияж]? Вредное влияние оказывают на молодежь некоторые заграничные фильмы, появляющиеся на экранах наших кинотеатров, кричащие рекламы косметики в зарубежных журналах, наконец, желание подражать своей подружке, которая выглядит „шикарно“, „точь-в-точь, как в модном журнале“. <…> Женщину украшает не только красивая одежда, прическа, сделанная со вкусом и к лицу, но и естественность всего ее облика» (Работница 1962 г: 30).

Тем не менее подобные высказывания не были следствием нормативных решений власти, которая не только наращивала производство косметических товаров, но и создавала условия для становления косметологической науки в СССР. Правда, темпы развития индустрии «искусственной красоты» были медленными, а качество декоративной косметики – неважным. Конечно, советские женщины в 1950–1960-х годах не мазали щеки свеклой и не пудрились мукой, но исправно варили тушь из мыла, свечки и пробки.

И все же в 1960-х годах благодаря властным инициативам у советских людей появились новые «секреты создания красоты», связанные с развитием пластической медицины. После Второй мировой войны пластика и косметология в СССР развивались неспешными темпами. Даже в 1961 году в стране насчитывался всего 51 врачебно-косметический кабинет и одна лечебница подобного профиля (Интервью с В.А. Виссарионовым 10/12/11). Неудивительно, что само название «косметический кабинет» для большинства жителей даже крупных городов было непривычным. Создатели фильма «Весна на Заречной улице» (1956) были недалеки от правды, вложив в уста одного из героев кинокартины следующую реплику: «Некультурно ей у нас показалось. Телевизоров нет, дом моделей – тоже нет… Нет, ателье, конечно имеются, но вот этого, как его… м-м-м… космополитического кабинета тоже нет» (Кожевников 2001: 430). Сама кинокартина, снятая режиссерами Ф.Е. Миронером и М.М. Хуциевым и оператором П.Е. Тодоровским, несмотря на несколько сентиментальный сюжет, наполнена бытовыми реалиями конца 1950-х годов. Фильм зафиксировал шапочки-менингитки, широченные брюки передовых рабочих, домашние вечеринки и клубные вечера пока еще в стиле сталинского гламура. Это позволяет оценивать и другую информацию кинокартины как правдивое отражение бытовой ситуации начала хрущевских реформ. Однако уже в 1966 году в стране работало 150 врачебно-косметологических салонов, восемь специальных клиник и один Научно-исследовательский институт косметологии (Интервью с В.А. Виссарионовым 10/12/11). Появление профессии врача-косметолога сразу отразил советский кинематограф. В 1965 году на экранах страны появился фильм режиссера Е.Е. Карелова по сценарию Н.Н. Фоминой «Дети Дон-Кихота». Его главные герои – врач-акушер Бондаренко (в исполнении Анатолия Папанова) и его жена Вера Петровна – врач-косметолог, сотрудник Института красоты (актриса Вера Орлова). В 1960 году, по данным лингвистов, появилось и само слово «косметология» – «отрасль знания, изучающая врачебную и декоративную косметику» (Новые слова и значения 1971: 237).

В начале 1960-х годов крупное лечебное заведение, специализирующееся на косметологии и пластической медицине, появилось в Ленинграде. Оно получило название Бальнео-физио-косметической поликлиники (Бюллетень Исполнительного комитета 1962а: 15) В учреждении было несколько отделений, поэтому на первых порах клиенты, пришедшие за услугами косметологов, составляли менее 10 % всех пациентов. Но уже через год число женщин, желающих получить квалифицированную помощь по уходу за лицом и телом, возросло в десятки раз. Мужчины пока очень робко пользовались достижениями косметологии.