Музыкант и наследница
Шрифт:
Роджер покраснел. Элизабетта улыбнулась и вышла из кухни, не дождавшись очередной колкости с его со стороны.
Анри проснулся раньше Элизабетты. Открыл глаза и посмотрел в потолок, вспоминая начало разговора с Аннет, ссору в конце и последующее разочарование. Элизабетта не заметила его «отлучки». Она крепко спала, когда он вернулся и решил, что вряд ли смог бы признаться в том, что провел полночи на веранде дома в компании жены брата, если бы Элизабетта прямо спросила, куда он выходил и почему. Ее невозможно обмануть. Она всегда чувствует, говорит он правду или обманывает.
Анри встал, надел халат и приоткрыл
– Доброе утро, дорогой, – поздоровалась она, поцеловала сына в щеку и пригласила на кухню. – Завтрак не готов, но я могу угостить чашкой кофе. Идем.
Анри не мог отказаться и поплелся за матерью. На кухне миссис Смит вытерла руки полотенцем, сняла крышку со сковороды и лопаткой перевернула сырники, затем налила дымящийся и ароматный кофе в специальную кружку и передала сыну.
– Молчи, – попросил он, догадавшись по взгляду матери о сути предстоящего разговора. – Аннет не смогла убедить меня оставить мечты о новой жизни, не выйдет и у тебя.
– Ты ошибся, я не думала давить на тебя, сынок, – отрешенно сказала миссис Смит и выложила фрукты из корзинки на рабочую доску, чтобы выжать сок. – Это воскресенье – лучший день за последние несколько лет, – она вытерла краем фартука промокшие от слез глаза и положила в соковыжималку первую порцию апельсинов. – Мои сыновья навестили меня. Я встала пораньше, чтобы порадовать тебя и Роджера и приготовить лучшие блюда по моим рецептам. Я не успеваю следить за временем на часах в гостиной, стрелки слишком быстро движутся… Пройдет пара часов и дом опустеет. Я хочу, чтобы ты знал… Я согласилась переехать в особняк, потому что он принадлежит твой. Десять лет я не оставляю надежду видеть тебя чаще! Откуда я могла знать, что будешь появляться здесь четыре дня в году! Если бы не Мадлен, я бы съехала из новомодного квартала, в котором мне неуютно и одиноко… Знаешь, в моменты ностальгии о прошлом я еду в район, где мы жили, и наблюдаю, как под яблоней в саду играют дети другой семьи… Наш дом утопает в зелени. На веранде хозяйка угощает подруг чаем…
Миссис Смит бросила последний апельсин в соковыжималку. Анри жалел мать, понимал ее переживания и ценил заботу, но не знал, как объяснить ей, что он по собственному желанию выбрал судьбу скитальца и отшельника, и изменить представления о мире вряд ли получится.
– Я счастлив, – уверенно сказал он. – За последние три года я получил максимально возможные подарки от жизни. Пойми, за десять лет я полюбил свободу. Нет, в прямом смысле я зависим от желаний Льюиса Пена, а в косвенном – его подчиненные так и не смогли отнять у меня право выбора. Возможно, в следующем году я осяду под крылом у Элизабетты и буду с энтузиазмом исполнять обязанности советника по культуре, изображая активную деятельность, чтобы оправдать доверие общественности.
– Я рада за тебя, дорогой, – сказала миссис Смит и переложила сырники на тарелку. – Но я прошу об одном, не забывай обо мне и Мадлен, навещай чаще. Мне не понятны причины вашей с Роджером
– Узнав правду, ты разочаруешься во мне и Роджере. Я могу только пообещать, что мы помиримся, ради тебя… Когда я вернусь с гастролей… Шеф мечтает заработать на моей связи с наследницей. Так что Группе придется усердно гастролировать или отказаться от выступлений, уплатив корпорации немыслимую неустойку, и подвести поклонников, мнением которых я дорожу.
– Когда ты стал знаменитым музыкантом, я долго не могла поверить в это, а Мадлен тут же нашла выгоду. Она хвасталась подружкам, а я не понимала, принесет ли необдуманный выбор счастье моему сыну или не принесет. Мне казалось, что тебя вознесли на вершину по ошибке. Я ждала, что через неделю ты вернешься домой и станешь плакаться: «мама, обо мне забыли, я ошибся в выборе и сбился с пути». Ты не пришел, а популярность Группы росла… Когда подруги рассказывают мне о твоей личной жизни, полагаясь на слухи в газетах, я не могу возразить или поспорить с ними, потому что ты завел привычку звонить раз в месяц, и мне с трудом удается выведать у тебя подробности жизни вне сцены. Я стала забывать, какой ты…
Миссис Смит подошла к сыну и повесила белое, выглаженное полотенце ему на плечо.
– Нет, – Анри покачал головой. – Я не маленький мальчик и жалеть меня не стоит. Я прекрасно понимаю, на что иду и чего мне ожидать в будущем.
– Ты неправ, – возразила миссис Смит. – Тебе кажется, что ты вырос, но ты еще многого не понимаешь, мне жаль, что ты так и не понял, что я хотела сказать.
– Я все понял, мам, а теперь прости, я пойду и разбужу Бетт.
– Ты должен думать о собственном будущем, а не о каких-то поклонниках! – крикнула она, просунувшись в дверь. – Я хочу видеть младшего сына счастливым, женатым на любящей девушке, которая будет встречать его с вкусным обедом, а двое миленьких детишек ждут папу с работы и сюрприза. Просто подумай об этом, пока не поздно!
Анри ушел, не ответив и не сняв полотенца с плеча. Миссис Смит покачала головой, сыновей ей не вернуть, ни старшего, ни младшего.
– Доброе утро, – Элизабетта отложила в сторону листок, который читала. Анри присел на кровать. – Отец прислал письмо неделю назад, вот только сейчас решилась прочитать его, – сказала она и показала ему смятый листок.
– О чем он пишет?
– Про чувства к маме и как познакомился с ней. Отец ничего нового не написал, я и не поняла, почему он отправил мне письмо, зная, что я буду читать мамины записи. Бабушка говорит, что я должна гордиться своим положением, чувствовать себя особенной, единственной и неповторимой, а я хочу обратного – принадлежать к обычной семье и иметь настоящих родителей. Не думаю, что у меня получится сблизиться с отцом…. И мама стала чужой, когда умерла. Я потеряла с ней связь.
– Не смей ругать судьбу, – сказал Анри и притянул ее к себе, мысленно выпрашивая прощение за Аннет, сомнения и то, что посмел пренебречь ее чувствами. – Бабушка права, ты неповторимая и особенная. Титул не при чем.
– Я еду с тобой, – вдруг сказала она, выбралась из объятий и отбросила одеяло в сторону.
Белая сорочка Элизабетты примялась. Она встала и потянулась. Анри смотрел на нее удивленным взглядом, понимая, он не хочет, чтобы она ехала с ним. Окружающие будут видеть в ней наследницу, а не обозревателя из журнала Петера. Каверзных вопросов не избежать.