Музыкант и наследница
Шрифт:
Эдвард ждал у выхода. Королева жестом приказала не спрашивать ее ни о чем. Она была не в том состоянии, чтобы делиться результатами заседания и принимать советы. Эдвард позволил опереться на руку и предложил довести до машины. Королева согласилась, но у центральных ворот резко остановилась и попросила охранника задержаться. Эдвард замер. Королева прислушалась. В воздухе царила безмолвная тишина и на мгновение она смогла погрузиться в спокойствие и забыть о проблемах и советниках. Городские фонари отбрасывали тусклый свет на главный монумент площади, правительственные здания, фонтан и пустую дорогу. Дымчатые облака
«О, если бы вернуть время вспять!»
Королева улыбнулась. Эдварду не суждено узнать, что иногда она думает о нем. Он интуитивно догадывался о возможных чувствах. Потому что она этого хотела. Получив желаемую надежду, Эдвард не смел думать о предательстве.
– Не спится? – спросил Роджер.
Элизабетта вошла в темную кухню. Брат Анри курил у открытого окна, выходящего на террасу. Его присутствие напугало. Элизабетта вздрогнула и для вида взяла стакан с полки над раковиной. Какой шкаф был нужен, она не имела понятия, наугад открыла ближний, и на удивление он предназначался для посуды. Она набрала воды в стакан и глотнула, чувствуя, как холодная жидкость внутри превращается в набирающуюся по крупицам ненависть к Роджеру. Элизабетта упрямо и без желания продолжать общение сказала:
– Не ваше дело.
Роджер выбросил на Элизабетту клубы дыма. Тон невесты брата его не смутил. Не таких выскочек ему приходилось окучивать.
– Веселый вечер получился, не находите? – спросил он и затушил сигарету. – Позволите задать вам, возможно неуместный вопрос?
– Задавайте.
– Ответьте, зачем вам мой брат-неудачник? Хотите правду? Вы смотритесь смешно со стороны, он такой жалкий, беспомощный, потерянный и живущий где-то в стороне от остального мира, по сравнению с вами, сильной и уверенной. Объясните мне, разумному человеку, как вы его терпите?
Элизабетта поставила пустой стакан в раковину. Правда Роджера задела ее, он откровенно смеялся над братом, чего она допустить не могла.
– Вы старший брат Анри и ваше имя Роджер. В этом доме живет ваша мать и сестра. Вы видите в нем родственника, а я человека. Вы не способны оценить его творчество, я могу восхищаться любой записью Группы, гениальной или неудачной. Вы не знаете, о чем он думает, его идеи и принципы кажутся вам безумными! Ваш брат боится открыться вам. Почему, спросите вы? Я не знаю ответа. Знаю одно – на семейном совете вы решили, что Анри сбился с пути и общими усилиями хотите вернуть ему разум.
– А вам он открылся? – спросил Роджер и выкинул окурки из пепельницы в урну. – Подумайте над тем, что я сказал, – он открыл дверь, намереваясь уйти. Элизабетта оглянулась, хотела остановить его и сказать, что разговор не окончен. Но промолчала.
– Музыка и поступки рассказали о многом… Анри сочиняет, не замечая, что говорит о себе.
– Вы издеваетесь?
Насмешливый тон Роджера задел ее. Элизабетта поняла, что он не собирался
– Скажите, вы слушали музыку брата?
– Моя жена слушает его пластинки, а я… я предпочитаю классическую интеллектуальную музыку, свойственную мне по статусу выпускника юридического Университета.
– Откуда вы можете знать, какая музыка у Анри, если не слушали пластинки Группы?
– Не вижу смысла продолжать бессмысленный разговор, – съязвил Роджер и присел на край стола. – Могу я задать вам еще один вопрос, не личного характера.
Элизабетта кивнула. Ночной разговор она стала воспринимать, как игру.
– Окажите мне услугу, как брату вашего мужа.
– Какую?
– Если кто-нибудь из вашей семьи станет моим клиентом, не официальным, но слух об этом нужно пустить обязательно, то новость повысит статус юридической конторы, принадлежащей мне.
Элизабетта отодвинула стул и присела.
«Наглости у вас, мистер Роджер, через край. Все, отчего бежит Анри, мечтаете следом подобрать вы. И ни капли смирения и скромности во взгляде, словно так и должно быть – он просит, она помогает».
– Я не решаю вопросы подобного характера, – заявила она. – У меня есть поверенный. Я не могу лишить человека работы, потому что брат моего мужа вдруг попросил помочь ему!
Лицо Роджера скисло, он ждал извинений.
«Не дождетесь, вы не понравились мне с первого взгляда. Нелепая просьба утвердила худшие представления о вас!»
– Хорошо… работа мне не светит. Но я могу распустить такой слух? С вашего разрешения, и заметьте, я мог бы и не спрашивать.
– Нет, – отрезала она. – Не советую вам этого делать. Служба отца Клауса отслеживает все, так называемые слухи, и уверяю вас, добром это не кончится, но я могу свести вас с мистером Эдвардом, он личный помощник бабушки, возможно, он и подберет что-то для вас.
Элизабетта усмехнулась, а Роджер и не думал подавать виду, как он зол, на то, что нужно принимать подачку. Она поможет его брату, бездомным девчонкам в парке, но не ему!
«Почему все так любят Анри? Наследница, мама, Аннет… да, моя жена влюблена в брата и умело прячет постыдные чувства. Что находят в Анри женщины, поклонники, музыкальные дельцы? Почему общество вознесло его на вершины хит-парадов и открыло дорогу в Золотой Дворец? На первый взгляд, обычный парень, с неприметной внешностью и не прибегающий к услугам стилиста. Если внимательно приглядеться, то характеристика „неудачник“ проскользнет в жестах, мыслях, образе жизни и стремлениях. Просто он случайно оказался в нужном месте и в нужное время».
Роджер решился пойти на крайности, чтобы задеть самолюбие невесты брата, и произнес:
– Хотите правду? Вы сказали: «бабушка, я хочу мужа музыканта» и вот, лидер Группы у ваших ног, ведь так?
Элизабетта встала, не ответив ему. Глаза наполнились яростью. Роджер радовался – ему удалось сломить наглую выскочку, посмевшую отказать.
– Я и Анри – родственные души, – воскликнула она, твердо решив оставить последнее слово за собой. – Вы спрашивали меня, что я нашла в вашем брате, так вот я готова ответить. У нас много общего, мы застряли на границе, где правит здравый смысл, логика и суждения. Представьте, как двое летят по воздуху. И вдруг кто-то из них теряет чувство реальности… Второй спешит на помощь и приземляет первого.