Мы, аристократы - 3
Шрифт:
Барон бросил на меня внимательный взгляд, услышав от меня "когда", а не "если".
– Восстановление магии Хогвартса нужно проводить после вашего совершеннолетия, когда вы войдёте в полную силу. Ритуал сложный, и он потребует от вас многого.
– И чего же?
– полюбопытствовал я.
– Это преждевременный разговор, юный Лорд. Сначала ознакомьтесь с такими ритуалами и решите для себя, чем вы готовы пожертвовать для Хогвартса. В зависимости от этого он простоит или ещё сто лет, или ещё тысячу.
– Хорошо, Барон. Не буду больше отвлекать вас от празднования.
Барон
– Всего хорошего, юный Лорд.
Я попрощался с кураторами и покинул праздник бестелесных. По лестницам я поднимался медленно и с передышками, памятуя, что здесь приключилось со мной год назад. На этот раз всё обошлось лёгким головокружением, и я благополучно добрался до общежития.
В гостиной Слизерина продолжалось празднование. Весь факультет собрался здесь, на столах было выставлено сливочное пиво и конфетницы со сладостями, закупленными вчера в Хогсмиде. Ко мне подошёл Тед, беспокоившийся за меня.
– Вроде цел, - подытожил он, окинув меня взглядом с головы до ног и особенно внимательно задержавшись на моих запястьях. Но крови на них не было, потому что я не забыл очистить кожу.
– Бледноват только, а так ничего.
– Всё в порядке.
– Ты обернулся скоро, еще и часа не прошло.
– Только не говори мне, что ты считал минуты до моего возвращения.
– А если и считал, то что? Если бы ты не пришёл за полчаса до отбоя, я пошёл бы искать тебя. Ты, как я понял, не собирался там задерживаться, а то бы предупредил меня.
– Теперь я умный и догадался бы позвать домовика на помощь, - успокаивающе сказал я.
В это время в гостиную вошёл Снейп, угрюмый и озабоченный даже больше, чем обычно. Несколько мгновений он озирал пирушку, а шум в гостиной стихал по мере того, как ученики замечали появление декана.
– Старосты, вам пять минут на то, чтобы проверить, все ли слизеринцы здесь, - распорядился он, когда в гостиной воцарилось некоторое подобие тишины.
– Если кого-то нет, доложите мне, остальным - прибраться на столах. Через пять минут все мы идём в Большой Зал.
– Зачем?
– раздался чей-то удивлённый голос.
– Приказ директора. Вам всё объяснят на месте.
Когда мы вошли в Большой Зал, все грифы были уже там. С ними были МакГонаголл и Дамблдор. Хаффлпаффцы и равенкловцы прибыли почти одновременно с нами, возглавляемые своими деканами. Убедившись, что все ученики здесь, директор запечатал заклинаниями двери. Моё воображение разыгралось и нашёптывало, что теперь с нами можно делать что угодно - и никто отсюда не убежит.
– Внимание!
– разнёсся по залу усиленный заклинанием голос Дамблдора.
– Пока мы отмечали праздник, на общежитие Гриффиндора было совершено нападение! Злоумышленник пытался проникнуть туда и изрезал портрет Полной Дамы, привратницы общежития. Полная Дама не пропустила его внутрь, но сама ушла с портрета, и теперь доступ в гостиную закрыт.
– А мы тут причём?
– спросил кто-то из слизеринцев.
Гермиона, Рональд и Невилл, столпившиеся вокруг Дамблдора с торжественно-похоронными лицами приобщившихся к зловещей тайне, посмотрели в сторону спрашивающего с неприкрытым презрением - какой идиот смеет задавать вопросы, когда вокруг творится
– Злоумышленник сейчас где-то в Хогвартсе, он может напасть снова, и неизвестно, кто может оказаться его следующей жертвой!
– продолжил Дамблдор.
– Поэтому ученики проведут эту ночь здесь, под защитой преподавателей, пока самые сильные наши волшебники обыскивают замок. Старосты будут по очереди дежурить у дверей, пусть они договорятся о сменах.
– А что, уже были жертвы?
– вполголоса поинтересовался Тед.
– Если таковой считать изрезанный холст...
– я пожал плечами.
– Ни о ком и ни о чём другом не упоминали, и я бы сказал, что объект интереса этого злоумышленника находится внутри гриффиндорского общежития. Не вижу высшего смысла в том, чтобы собирать всех нас здесь - если, конечно, не было задачи облегчить налётчику работу.
Мы говорили не таясь, и нас услышал стоявший неподалёку Снейп.
– Вечно вы, Поттер, умнее всех!
– огрызнулся он.
– Я не считаю себя слишком умным, - невозмутимо отозвался я.
– Если я тут умнее всех, это не моя заслуга, а печальный диагноз для умов Хогвартса.
– Вы не понимаете, Поттер, - буркнул Снейп.
– Директор отвечает за жизни учеников, поэтому никакие защитные меры нельзя считать излишними.
– В прошлые годы наш директор весьма спокойно относился к угрозе жизни учеников - с чего бы он сейчас спохватился?
– созданная Дамблдором шумиха раздражала меня своей нелогичностью.
– Никто не пострадал, и вполне возможно, что злоумышленник пришёл к грифам за какой-то вещью. Ведь не мог же он не знать, что именно в это время весь Хогвартс сидит за праздничным столом?
Снейп не нашёлся, что ответить. Он только поглядел на меня с некоторой задумчивостью, и это радовало. До декана, надеюсь, дошло, что приходить в это время для убийства было бы беспримерной тупостью, но для того, чтобы украсть, момент был самым подходящим.
Дамблдор картинно взмахнул палочкой - и пол в зале устлали сотни мягких пурпурных спальников. Колдунство выглядело бы впечатляющим, если не знать, что это было заклинание обращения к хогвартским домовикам. Эти славные маленькие существа были связаны с магией Хогвартса, а поскольку директор не был владельцем замка, он не был и их хозяином. Согласно установленному Основателями правилу, директор мог распоряжаться домовиками только в пределах Хогвартса и только для хозяйственных нужд школы, он не мог использовать их ни в личных целях, ни для слежки или причинения ущерба. Это правило было закреплено магически, поэтому злоупотреблений быть не могло.
Если не считать нескольких межфакультетских знакомств, в основном родственных, все факультеты держались в зале обособленно - заробевшие барсуки, любопытствующие вороны, истерящие грифы и раздражённые мы. Это я до школы спал на полу в чулане, а у остальных слизеринцев предстоящая ночь в спальнике была первым жизненным опытом подобного рода. До отбоя еще оставалось время, но преподавателям, не знавшим, чем занять учеников в зале, хотелось поскорее угомонить нас, поэтому Дамблдор дал команду всем ложиться по спальникам, пообещав, что кто не уляжется вовремя, будет искать себе место в темноте.