Мы, аристократы - 3
Шрифт:
– Я не стану употреблять эти сведения во вред тебе и твоей семье. Слово Поттера, - добавил я малую родовую клятву.
Ромильду эта клятва удовлетворила, и девчонка зашептала мне в самое ухо:
– Там эти тела превращают в дементоров. Нужно пополнять естественную убыль дементоров, да и Министерству всегда их не хватает. Как говорит мой отец, были бы дементоры, а куда их приспособить, всегда найдётся.
– Естественную убыль...
– повторил я за Ромильдой.
– И какая убыль считается у дементоров естественной?
–
Да, Ромильда оказалась осведомленной. Она рассказала такое, чего я не мог узнать ни из книг, ни от других магов. Мне даже захотелось выйти из Хогвартса и устроить дементорам небольшую естественную убыль. Или ещё лучше - большую.
– Я рассказала тебе об этом, потому что ты расспрашиваешь про дементоров, - добавила она.
– Может, тебе это пригодится.
– Наверняка пригодится, - заверил я её настолько дружелюбно, насколько был способен.
– Ни о чём не беспокойся, я умею хранить тайны. Ты мне очень помогла.
Тусклый свет ночников позволял мне видеть засиявшее лицо девчонки. Ей было важно моё одобрение, и она была рада, что сумела заслужить его.
– Если что, можешь на меня рассчитывать, - шепнула она.
– Я учту. Ты тоже, если что, обращайся.
Ромильда отодвинулась, но, поворочавшись немного, снова окликнула меня.
– Гарри?
– Что?
– А можно, я к тебе прямо сейчас обращусь?
Я усмехнулся про себя - ничто в этом мире не делается просто так.
– Давай.
– Живоглот хочет, чтобы мы выкупили его у Грейнджер. Ты с ней хорошо знаком, может, ты уговоришь её?
– А чего же он пошёл к ней в магазине?
– Он сначала был разборчивый, но потом стал бояться, что всю жизнь проведёт в клетке. Он показал мне две зимы и три лета, когда я спросила, как долго он пробыл на продаже. Грейнджер была первой за год, кто захотел его купить.
Почти три года тюрьмы - тут, пожалуй, и к Грейнджер пойдёшь...
– Она его чем-то не устраивает?
– Грейнджер - грязнокровка, она не может разговаривать с книзлами. Живоглот для неё милый котик и детская игрушка, а это взрослый полукнизл, он разумнее многих людей. Он не любит, когда над ним сюсюкают и используют его как плюшевого мишку для сна. И живётся ему там плохо - при Грейнджер его не трогают, но когда её нет рядом, всячески стараются навредить ему. То пнуть его пытаются, то запереть в тумбочке, то толкнуть в камин, а недавно в еду битого стекла подсыпали. Это близнецы Уизли сделали, они изобретательные.
Мне стало жалко рыжего и внушительного полукнизла. Если близнецы взялись его извести, они своего добьются.
– С Грейнджер у меня сейчас не те отношения, чтобы договариваться. Но если подвернётся случай, я заберу у неё Живоглота. Скажи ему, пусть тоже постарается, чтобы Грейнджер не слишком
– Она магическая хозяйка Живоглота, он не может вредить ей.
– Кроме неё там целое общежитие грифов. Если они хором потребуют выгнать кота, ей придётся к ним прислушаться.
– Я подскажу Живоглоту, а дальше он сам придумает.
– Ромильда хихикнула.
– Он и до этого не оставался у обидчиков в долгу.
Мы еще долго разговаривали о том о сём, пока нас не прервал стук в дверь. Это вернулись обходчики. Дамблдор, дремавший в своём обеденном кресле за преподавательским столом, встрепенулся и махнул палочкой на дверь, снимая запирающее заклинание. Отперев дверь, он поспешил навстречу группе, чтобы узнать новости.
Они остановились неподалёку от нас в проходе между рядами спальников. Разговаривали тихо, но их было слышно даже мне, а в подслушивающих способностях Ромильды я теперь не сомневался.
– Мы прошли по первым пяти этажам и по верхнему ярусу подземелий под гриффиндорским общежитием, - вполголоса отчитался директору Снейп.
– Никого из чужих не обнаружено. Полную Даму мы нашли на одном из портретов четвёртого этажа, она подтвердила, что это был Сириус Блэк. Она узнала его. Филч обходит подземелья - только что он против Блэка? Если найдёт и выживет, утром отчитается.
– Хорошо, ложитесь спать, - благоизволил директор, и все разошлись по своим факультетам. В зале снова воцарился лёгкий шум, создаваемый тремя сотнями беспокойно спящих подростков. Вскоре уснули и мы с Ромильдой.
Я вообще сплю чутко, поэтому всю ночь выныривал из забытья при смене дежурства и снова задрёмывал, когда стихали шаги по залу. Было около трёх ночи, когда прошла очередная смена, и я почти заснул, когда меня насторожили аккуратные шаги. Я приоткрыл глаз, посмотрел вдоль пола и узнал расписные остроносые туфли Дамблдора, нарядно поблёскивавшие даже в свете ночников. Директор прошёл мимо меня к ближайшей двери, у которой маялся на дежурстве староста Перси Уизли.
Что ж, Ромильда подала хорошую идею, а невербальное усиление слуха и я колдовать умею. Я наложил на себя заклинание и превратился в слух. Общий шумовой фон зала усилился, но слова говорящих были всё-таки различимы.
– Перси, всё тихо?
– спросил директор приглушённым голосом.
– Да, профессор, всё спокойно, - так же негромко ответил Уизли.
– Вы заходили в гриффиндорское общежитие во время обхода?
– Нет, профессор, холст был изрезан и открыть дверь было некому.
– Перси, мальчик мой, нужно проверить, как там Питер. Возьми этот амулет, он откроет тебе дверь общежития - и сходи туда. Выспроси, что Питер видел, да узнай, как получилось, что Блэк о нём пронюхал. Я же предупреждал, чтобы он нигде не высовывался, - голос директора был полон отеческой укоризны.
– Иди, я подожду у двери.