Мы, аристократы - 3
Шрифт:
Оглядевшись, я увидел, что Тед уже укладывается рядом с Дианой. Я собирался лечь с другой стороны от него, но в последний момент передумал. Хоть Диана и притерпелась ко мне, ей наверняка будет ей неприятно видеть меня рядом с Тедом, поэтому я отвернулся от них и полез в первый попавшийся спальный мешок. Едва я затянул шнуровку спальника, как директор погасил свет в зале, оставив несколько слабых магических фонариков в качестве ночного освещения.
Мне не спалось - я не привык ложиться спать так рано. Я лежал на спине, глядел в потолок Большого Зала, показывающий сегодня
– Гарри?
– негромкий девчоночий голос донёсся до меня с соседнего места. Повернувшись туда, я увидел в соседнем спальнике приподнявшуюся на локте Ромильду. Я видел мельком, что девчонка крутилась около грифов, но в какой момент она оказалась рядом со мной, я не заметил.
– Да?
– откликнулся я.
– Тебе интересно, что я подслушала у грифов?
Судя по её интонации, это было нечто заслуживающее внимания.
– Разумеется.
Ромильда придвинулась ко мне вплотную, так, что я ощущал запах её волос, и тихо-тихо зашептала:
– Искромсанный портрет обнаружили Лаванда с Парвати, они ушли с ужина первыми. Они говорили своим, что предчувствовали недоброе, потому что когда они свернули к общежитию, то увидели в дальнем конце коридора Грима.
– Опять этот Грим, - проворчал я, - то Панси его видит, а теперь вот они...
– до меня дошло, что Хогвартс - не Хогсмид и дворняги по нему разгуливать не могут.
– Подожди, они действительно видели большую чёрную собаку?
– Ага, и, как они сказали, у неё были страшные глаза. Не собачьи.
У той собаки были необычные серые глаза. Они могли показаться девчонкам страшными, хотя такое у собак пусть редко, но бывает.
– Значит, Грим...
– задумчиво пробормотал я.
– Да, Грим. Поэтому все их девчонки уверены, что это не к добру, и очень боятся.
– Ну, с девчонками понятно. А их парни что-нибудь об этом говорили?
– Близнецы Уизли пытались убедить остальных, что на портрет напал Сириус Блэк и что он искал у них в общежитии Поттера.
Я не сдержал пренебрежительный смешок.
– Третий год учусь в Слизерине, а беглый преступник будет искать меня в Гриффиндоре? Даже если он этого не знал, у него было время навести справки.
– Я тоже подумала, что они нарочно уводят догадки в сторону. И нарочно наводят их на тебя.
– И им поверили?
– Их слушали очень внимательно. Близнецы втолковывали парням, что раз твой отец учился в Гриффиндоре, то Сириус Блэк считает, что ты тоже учишься там.
– Понятно. Я предполагал что-то такое со стороны грифов, но всегда лучше точно знать, чем предполагать.
– И ещё, Гарри, - продолжила ободрённая Ромильда.
– Лонгботтом, Грейнджер и младший Уизли отошли в угол и там шептались. Я...
– она помешкала, но всё-таки призналась, тем самым проявив ко мне намалое доверие: - Беспалочковое подслушивание я с пяти лет освоила, мне всегда было жутко любопытно, о чём это шепчутся взрослые. И, конечно, я стала подслушивать эту троицу. Гарри, они уверены, что это Блэк, потому что это им по секрету сказал Дамблдор. Ещё Грейнджер с Уизли считали, что Лонгботтом должен разобраться с Блэком, и уговаривали его на это. А знаешь, почему? Они считали, что он - Избранный. Это правда, Гарри?
– Смотря кем и для чего избранный, - ответил я.
– Если Дамблдором для его личных сомнительных целей, то правда. А всякие высокие слова, которыми сопровождалось избрание - не что иное, как пропаганда. У Грейнджер нет никакого иммунитета к пропаганде вышестоящих, она ловится на ржавый гвоздь, а Уизли туп ко всему, кроме своей выгоды.
– Который Уизли?
– на всякий случай уточнила Ромильда.
Я подумал.
– А без разницы.
Девчонка ненадолго замолчала, осмысливая мои слова.
– Ты рассуждаешь совсем как мой отец, - одобрила наконец она.
Если так, я не отказался бы познакомиться с этим магом поближе.
– А кто у тебя отец?
– Он - старший медик в Святом Мунго. Заведует отделом неизлечимых больных, которые содержатся на пансионе клиники.
– Значит, Лонгботтомы в его отделе?
– сообразил я.
– Да, и не только они. Туда помещают коматозников и приговорённых к поцелую дементора. После исполнения приговора, ну, ты понимаешь...
Я понял. Доктор Вейн был заведующим отделом живых мертвецов.
– Насколько мне известно, после поцелуя дементора долго не живут, - вспомнилось мне.
– Не живут, - согласилась Ромильда.
– Но не потому, что им здоровье не позволяет. Их содержание влетает Министерству в круглую сумму, потому и не живут.
– Их умерщвляют?
– без особого удивления поинтересовался я. Убить этих несчастных было актом милосердия, который, по всей видимости, входил в обязанности отца Ромильды.
– Это поручено твоему отцу?
– Нет, их только помещают в его отдел на срок, который известен среди... непосвящённых как срок жизни после поцелуя дементора. Затем их забирают в Отдел Тайн. Гарри, ты никому этого не говори, я это только тебе сказала.
Я и сам догадался, что девчонка поделилась со мной государственной тайной. Не выболтала, а именно поделилась, надеясь, что я обойдусь с этими сведениями правильно.
– Ты знаешь, что с этими телами делают в Отделе Тайн?
– Да, - прошептала она едва слышно.
– Только, Гарри, обещай, что больше никому этого не скажешь...