Мы из Кронштадта. Встреча

Берг Николай

– Советский народ был нежизнеспособен. Весь.

– Ну тут врешь!

Вскипел было, но охолаживаюсь. Хоть и контужен возлиянием, но даже до меня доходит, что и самого Енота тоже что-то похожее ест. И сейчас он будет чуточку приоткрывать створки своей раковины, делясь своими соображениями. Нет, разумеется Енот отнюдь не мидия или устрица, но что поделать, если такое сравнение первым пришло в гудящую голову. Не вспугнуть бы!

– Вырастили поколение "советских людей" - говорит негромко сослуживец.

– Не понимаю тебя. Растолкуй!
– тихо охаю. Качнул башкой

неудачно. В черепе вся мебель вверх тормашками, словно в столовой парохода, попавшего в штормовую болтанку.

– Сам ты растолкуй! И обоснуй!
– явно на автомате огрызается он тоном 'показательного енотского выступления на публике', но это явно на чистой автоматике вырвалось. Потому как продолжает говорить прежним, странным тоном, причем мне кажется, что я если и не первый это от него слышу, то уж где-то близко к первой тройке. Явно думал он на эту тему и мои переживания ему почему-то близки.

– Батька мой был таков - убежденный коммунист. В плане - как в книжках - на книжках и воспитан - говорит медленно Енот.

Молчу, жду что дальше скажет. И звучат его слова неожиданно.

– Вот они - то и просрали Союз. Потому как "человек человеку - друг, товарищ и брат". Ага, щаз.

Слушаю и стараюсь понять. Енот словно осторожно идет по тонкому льду, подбирая слова. Вижу, что непросто ему мысли выразить, да еще и чтобы понятно было.

– Вырастили беззубых - даже не беззубых - а вроде как волкодава в семье растить, чтоб он всю жизнь с детьми играл. Его потом не то, что дворняги - кошки гонять станут - говорит Енот.

– Ну так противовес фашистским и расистским установкам за рубежом... Опять же репрессии своих...- бурчу я какую-то ахинею, лишь бы не молчать.

– Нехер оправдывать - именно ЭТО и породило неустойчивость системы. Это, а не "резня своих". Фигня. Много знал таких - комми натуральных - кто типа как мой батька - не брал и даже не представлял (хотя мог и выгодно было) - заявляет достаточно резко собеседник.

– Может просто не умел? Воровство - профессия, как никак.

– Просто не то, что не умел - ну вот, извините - вам мысль совокупится с лицом одного пола в голову не приходит? Так вот и он это просто не представлял - извините еще раз за сравнение - но его реакции были примерно такие. Это в принципе не воспринималось.

Енот выдает эту тираду почти обычным своим голосом.

Мечтательно добавляет:

– Хотя ой как было бы выгодно! Ой как брали!

И уже протокольно, сухо итожит:

– А он не умел.

– И потому союз просрали, что батьки наши воровать не умели?
– опять не то гооврю. Но имейте ж снисхождение к человеку, чей органон отравлен алкоголем! Еще хорошо, что понимаю, о чем речь.

– Нет, просрали то все не от этого - мало воспитать ангелочка - это, в сознании незнакомых с религией ангел - это нечто сугубо доброе и светлое. Ангел - это Воин Божий. Не мир вам принес - но меч!

Помолчали. Сослуживец продолжает мысль:

– А у нас воспитали нечто совсем другое. И за это прощения коммунистам быть не может. Бесхребетных и беззубых, наивных и доверчивых обидеть было очень просто. Имеем, что имеем -

жестко заявляет Енот.

– Погоди, не стыкуется - войну вытянули, страну отстроили - это же они и деды наши. Какая же беззубость-то? Дефицит погубил!

– Дефицит в 30-40 был куда как страшнее. Но у тех поколений были зубы. Дефицит в 50 был сильнее чем в 70-80е - но те поколения держались. Потому что еще были те, кто помнил, как оно было до 17, и были воспитанные уже после - зубастые, да наточившие зубы в войну. А потом - расслабились. И сейчас расслабляемся.

– Погоди, Енотище! У нас голову банально купили на похлопывания по плечику и перспективой стать в ряды мировой элиты! Видно ж!

– Ладно, соглашусь - купили голову. И сгноили. И вся рыба сгнила. Как в том анекдоте "все надо начинать сначала" - опять получилось классовое расслоение. Причем общая идеология этого не замечала старательно. В общем - кое в чем "культурная революция" Союзу бы не помешала в те же годы.

Опять помолчали. Перевариваю сказанное и вижу, что почти согласен.

Собеседник, подавая чашку с рассолом добавляет:

– Но главное - в том, что стали воспитывать мягкотелых беззащитных ангелочков.

– К моим-то это каким боком?

– Таким же. Ну как женщину ударить??? Она же - Женщина! Святое существо, неприкосновенное. Но ведь - равноправие, а? Ты не корчись, я прекрасно понимаю, что твой батька на поле боя держал бы позицию до последнего! Если бы приказали. А тут нет приказа - и вот на тебе. Рука не поднялась - так?
– Енот остро взглядывает на меня.

– Ну - да.

– Воот. Вколоченная программа была заранее настроена на поражение. Что и вышло. Не перепрыгнуть через запрет. Даже если на кону жизнь твоей Женщины и твоя собственная.

– Знаешь, мне тут, смешно сказать, мысль в голову пришла...

– Не вспугни! Какая?

– Может для того и делалось, что, когда илите нашей лысый Хрущ выполнил основную хотелку - снял ответственность за любой провал - и решили пожить па-чилавечиски, как на Западе?

– Выздоравливаешь, как вижу. Голова включилась и помигивает лампочками - удовлетворенно прежним своим обычным голосом заявляет Енот.

– Да, лучше стало. Не так гремит, главное - не делать резких движений - осторожно отвечаю я.

– Отлично. Сейчас еще бульона принесу.

И приносит.

– Забавно. Стало легче - вспомнилось с чего-то, что уже вольность и свободу от ответственности было дело дворянам даровал Петр Третий. Тоже все плохо кончилось...

– Ты все же не утруждай сейчас себя тяжелым умственным трудом - заявляет привычным прежним голосом Енот.

– Ну я еще удивлялся тогда, что наша пропаганда советская такая дубовая, стоеросовая и идиотская. Как нарочно, чтоб бесила. До тошноты. Даже в детстве удивлялся. Наши вон в Афган вошли словно бы цветочки сажать и котяток лечить. А замполит нам сказал просто - не вошли бы мы - вошли бы амеры и нам с того много бы проблем встало. И как в воду глядел - мы оттуда - амеры туда. И проблем масса - хоть и не ракеты, а наркота оттуда рекой. И сдохшие от передоза и сопутника - десятки тысяч.