Мы из розыска…
Шрифт:
Винокуров склонился к Пантюхину, приблизился к нему вплотную, лицом к лицу, и тихим голосом сказал:
— Она ни при чем — это точно! А ты?
Пантюхин довольно спокойно выдержал взгляд следователя и, отвернувшись к окну, торгуясь, сказал:
— А если на «признанку» пойду… Чистосердечное пройдет?
Винокуров в раздражении, медленно просыпающемся в нем, прошелся по комнате…
— Какое может быть чистосердечное признание, когда ты мне столько всего здесь наговорил… Да еще и
Стало слышно, как в стекло бьется и не может вырваться наружу желтая с пятнышками бабочка.
— Умирать, так с музыкой! — неожиданно нарушил тишину Пантюхин, вяло махнув рукой. — Отправляйте в камеру, подумать маленько надо.
— Ну что ж, идите, Михаил Александрович. Бумагу с карандашом вам дадут. Если вы еще вспомните про шестнадцатиэтажку на Леваневского, квартира двадцать восемь, то обещаю, что буду думать о вашей дальнейшей судьбе.
Пантюхин быстро взглянул на следователя и захохотал:
— Так чего ж вы, Игорь Петрович, волынку тянули! С этого и надо было начинать, а то все вокруг да около… Скажите сержанту, — он кивнул в сторону двери, — чтоб с бумагой не жмотился. Листов пятнадцать надо!
— Уведите его, товарищ сержант.
Зазвонил телефон. Винокуров поднял трубку и сразу же протянул ее Константину:
— Это тебя.
— Снегирев. Слушаю… Хорошо, бегу! — Он положил трубку на место. — Пошел я, Игорек. Материалы экспертизы оставляю. Подшивай!
Константин, перескакивая через ступени, стремительно взлетел по лестнице. На третьей от входа двери отчетливо белела в полумраке коридора табличка:
«Химическая лаборатория. Ст. эксперт — Воронцов А. И.».
— Чего звонил? — прямо с порога спросил Константин. — Что-нибудь случилось?
Анатолий, в белоснежном, как у хирурга, халате, оторвался от микроскопа:
— Мы с тобой с сегодняшнего дня в тандеме — со мной работаешь… Ты в курсе?
— По Кузыкинскому парку? Куда Любаев выезжал?
Воронцов кивнул головой:
— Медики обещали на вопросы ответить не ранее завтрашнего дня, а нам с тобой из прокуратуры от Митрохина подарок… — он глазами показал на пакет, прошитый ниткой. В пакете покоилось нечто синее, свернутое в рулон. — Вопросов задали уйму, а сроку дали два, от силы три дня.
Анатолий взял ножницы и срезал печать с пакета.
— Вообще-то все учтено, когда назначили экспертизу брюк. Как будто наши методики читают… Представляешь, спорово-пыльцевой анализ предлагают провести.
— Ну и?
— Придется проводить, причем в быстром темпе.
Скрипнула дверь лаборатории. В проеме возник
Павла Минина, эксперта-баллиста, за рыжий цвет шевелюры по-дружески называли Взрывом. Это прозвище соответствовало и его импульсивному характеру.
— Воронцов, — грозно сказал посетитель, — Снегирев не у тебя?
— Ну и что из этого, дорогой Павел Михайлович? Излагайте дальше, — осторожно ответил Анатолий.
— Здесь я, Паша, — подал голос Снегирев. — Что случилось?
— Слушай, дружок! — В голосе Минина, как и следовало ожидать, появились ехидные нотки. — Ты здесь сидишь… Работа интересная — я понимаю, а на выезд я за тебя, что ли, поеду? Там телефон с дежурной части минуты три разрывается!
Константин тяжело вздохнул — ехать ему не очень хотелось. Причин было две: во-первых, хотелось поработать с Анатолием — это интересно, а во-вторых, наступало обеденное время. Когда потом перекусишь?
«Ладно, — решил он. — Как-нибудь выкрутимся…» — и он побежал собираться.
«…ПОДПИСКА. НАМ, СОТРУДНИКАМ НТО ВОРОНЦОВУ А. И. И СНЕГИРЕВУ К. Н., РАЗЪЯСНЕНЫ В СООТВЕТСТВИИ СО СТАТЬЕЙ 187 УПК РСФСР ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ ЭКСПЕРТА, ПРЕДУСМОТРЕННЫЕ СТАТЬЕЙ 82 УПК РСФСР. ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ОТКАЗ ИЛИ УКЛОНЕНИЕ ОТ ДАЧИ ЗАКЛЮЧЕНИЯ, ИЛИ ЗА ДАЧУ ЗАВЕДОМО ЛОЖНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПО СТАТЬЯМ 181, 182 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РСФСР ПРЕДУПРЕЖДЕНЫ…»
Воронцов ударил по клавише пишущей машинки, и литера пропечатала точку. С шумом распахнулась дверь. Вошел запыхавшийся от быстрой ходьбы Константин, вернувшийся с осмотра места происшествия.
— Как съездил?
— Нормально. Кража. Дверь выбита, все переворошено. Взято, к счастью, немного — серебряная цепочка и две облигации пятьдесят пятого года. Работали по-дилетантски, сильно рискуя, но в перчатках…
— Значит, следов не обнаружил?
— Они шли с предварительной прозвонкой — звонили в квартиру и ждали, выйдет кто или нет, а я с кнопочки следы и скопировал.
— А чего ж так взяли мало?
— Вообще-то в квартире пять с половиной тысяч было, но они не нашли.
Воронцов встал со стула, разминаясь, прошелся по лаборатории:
— А я, сам видишь, начал печатать заключение экспертизы.
На просторном лабораторном столе, застеленном листом бумаги, лежал выпачканный материал. Края брюк были с обрывками ниток. Карманы вывернуты. Всюду стояли прозрачные ванночки с образцами: пылью, каким-то мусором, крошками табака…
— Что-нибудь прояснилось?