Мы, монстры. Книга 1. Башня
Шрифт:
— Идешь? — позвал его гном.
— “Идешь” — не то определение, — неожиданно для себя заявил вдруг Нивен. — Больше подойдет “ползешь”.
Услышал, как гном замер на лестнице. Не только Нивен привык к тому, что с ним не разговаривают. Гном привык, что Нивен и сам молчит.
— Лезешь, — сказал Нивен, прыгнул на лестницу и осторожно, бесшумно закрыл люк над головой. — Протискиваешься. Пролазишь.
— Ты… не мог бы быть… потише? — неуверенно спросил гном снизу. Неуверенно и с легкими нотками суеверного страха. Нивен усмехнулся.
Ну,
Это, оказывается, весело — разговаривать.
Разжал пальцы, прыгнул, легко приземлился рядом и выпрямился. Гном шарахнулся от неожиданности, вжался в стену.
"И так тоже напугал", — подумал Нивен.
— Где мы? — спросил он, сдерживая ухмылку, чтоб окончательно не спугнуть проводника.
— Гномьи ходы, — отозвался тот и отлепился от стены. Еще раз с опаской покосился на Нивена и обошел его, стараясь держаться как можно ближе к стенам. Как только отошел на безопасное расстояние по подземному ходу, продолжил уже увереннее. И даже — с нотками превосходства в голосе.
— Думал, знаешь этот город? Все входы и выходы? О гномьих пещерах знают только гномы!
— По ним можно дойти до башни? — спросил Нивен. Подумал и исправился. — Доползти…
— По ним можно дойти куда угодно, но сначала нужно перевязать раны, — отрезал гном, оглянулся через плечо, неожиданно попросил. — И тихо! Здесь нельзя находиться никому, кроме гномов. Тебя не должны увидеть.
— Тебя Бордрер сильно достал, — определил Нивен.
— Тихо, — еще раз напомнил гном.
Нивен замолчал. Боль понемногу подступала. Легкий зуд превращался в жжение. Все так же ныло плечо. Разговор мог бы отвлечь от боли.
“Был бы здесь рыжий…” — подумал Нивен и огляделся. Ходы были узкими, гном шел в полный рост, секира скребла стены, Нивену пришлось пригнуться, но плечи все равно так и норовили за что-нибудь зацепиться.
“Был бы здесь рыжий — застрял бы здесь рыжий”, — определил Нивен. И сжал кулак — потому что таки зацепился за выступ больным плечом. И стиснул зубы, чтоб не шипеть. Не стоит гному знать, что он нихрена не чувствует лишь в определенные моменты.
И что эти моменты случаются с ним все реже.
Дальше шли молча. Спускались все ниже, поворачивали, снова шли вниз, и снова поворачивали.
— Водишь кругами? — спросил на очередном повороте Нивен. Болели уже не только раны, но и спина, потому что наклоняться приходилось все ниже.
— Здесь лабиринт, — ответил гном. — Здесь везде круги. Чтоб чужие заплутали. Тихо.
Нивен замолчал, только дернул плечом, будто гном мог это увидеть. Плечо отозвалось глухой болью. А Нивен подумал, что если гном захочет подраться с ним сейчас, выглядеть это будет забавно. Секирой тут не замахнешься толком, застрянет. Но Нивен и сам не развернется, не ударит и от удара не уйдет. Хорошо, в общем, что гном не пытается его убить.
Странно, что не пытается, но хорошо.
Рядом текла вода. Шум все нарастал — они определенно
— Сюда, — сказал гном и завернул в едва заметный боковой ход.
Нивен же туда пролез, только согнувшись пополам. Сделал так несколько шагов, задумался, не поползти ли, и внезапно почувствовал — уже можно выпрямиться. Осторожно распрямил спину, плечи. Помещение, куда привел ход, тоже было небольшим, но хотя бы прямо стоять здесь было можно. Пол и потолок — идеально ровные круги. Посреди потолка — такое же идеально круглое отверстие, из которого льется вода. И пропадает в круглой дыре в полу.
Нивен некоторое время смотрел на это. Потом определил, ткнув пальцем:
— Гномий душ, — и гном снова покосился на него с опаской. Отошел к стене подальше, кивнул на льющуюся воду.
— Чистая, дождевая. Труба внутри покрыта серебром. Можно пить. И промыть раны. Перед тем, как перевязать.
Нивен подошел к струе, сунул палец в трубу и поковырял ее изнутри.
— Что ты делаешь? — спросил гном.
— Почему серебро? — спросил в ответ Нивен.
— Ты задаешь много вопросов, — сказал гном. Развернулся и направился к дыре в стене, из которой они только что выползли.
Нивен выхватил меч и, не глядя, взмахнул преграждая путь. Да, он задавал вопросы. Он слишком долго молчал, принимая все как есть. А потом начал задавать вопросы. Но это совершенно не означало, что он стал слабее. Что мимо него можно пройти, оставив за спиной. Нет, выйдет он отсюда только вместе с гномом. Или не выйдут оба.
— К стене, — ровно скомандовал Нивен. И гном послушно двинулся обратно к стене, у которой стоял. И даже как будто стал меньше бояться. Глаза у него точно стали меньше. Привычный Нивен был ему спокойнее.
Нивен, продолжая удерживать меч одной рукой, второй принялся расшнуровывать плащ.
— Отложи оружие, — посоветовал гном, — так ты до ночи будешь зализывать раны.
Нивен покосился на него, промолчал. Меч не выпустил.
— Это убежище, — сказал гном, — эта комната. Сюда мы приходим в крайних случаях. Редко, но кто знает… Тебе нужно торопиться, потому что если сюда придет кто-нибудь еще…
— …я его убью, — закончил Нивен. Осторожно стащил с плеча плащ, перетащил через голову рубаху — чтоб освободить одну руку. Подставил плечо под тугую струю. Вода была ледяной, сначала будто обожгла, но потом боль отступила.
Гном скрестил руки на груди — получилось это у него не слишком хорошо, руки были коротковаты — и нетерпеливо вздохнул. Переступил с ноги на ногу.
— Торопишься, — сказал ему Нивен. — Боишься. Что Бордреру сообщат о твоем отсутствии? Среди мертвых и среди живых?
— Я…
— Никто не должен заметить предательства, — кивнул Нивен. — Если не справлюсь.
— Хочу занять нейтральную позицию, — пожал плечами гном.
Нивен коротко кивнул. И полез за полоской ткани во внутренний карман плаща. Отложил меч, но предупредил: