Мы, монстры. Книга 1. Башня
Шрифт:
— Я знаю, что силой обладаешь ты, — исправил ее Бордрер. — И знаю, что хорошо разбираешься в оборотнях. Скажи мне: ты можешь пробудить звериную сущность в оборотне?
— Не понимаю, причем здесь…
— Можешь? — настойчиво повторил Бордрер.
— Могу, — Алеста швырнула ложку на стол, Бордрер отодвинулся — не хотелось, чтоб на него попали капли этой субстанции. Алеста презрительно ухмыльнулась, шагнула к лавке, села рядом и всмотрелась в его глаза. Слишком близко оказалась, и Бордреру стало не по себе. Слишком яркий для
— Что ты задумал? — спросила она.
— Есть один зверь, — сказал Бордрер. — Очень сильный зверь, как мне сказали. Даже Нивену его не одолеть.
— Ты хочешь, чтоб я натравила на него зверя? — удивилась она.
— Нивен — наша с тобой беда, — ответил Бордрер. — И мы можем ее решить. Все, что тебе нужно сделать, — привести зверя в назначенное место и пробудить. Я буду ждать там. Потому туда же придет Нивен.
— А Нивен не будет ждать там тебя? — хмыкнула она. — Уже не ждет?
— Ты была права. Если б он мог прийти, он бы уже пришел. Ко мне, к тебе — куда-нибудь пришел бы. Но он все еще прячется где-то. В какой-нибудь подворотне. И знаешь, почему?
— Сейчас день, не ночь, — задумчиво проговорила она.
Бордрер кивнул. Хоть что-то они знали о Нивене наверняка. Нивен — дитя тьмы. И живет во тьме. Он будет ждать прихода ночи.
— Зверь придет к тебе, — сказал Бордрер. — Готовь другое зелье — для него. И если он придет до вечера — веди к Озеру Скорби. Под любым предлогом. Мы будем там.
— А если позже? — спросила Алеста.
— Тогда у нас будет куда больше проблем, — сказал Бордрер, поднялся, взял шляпу и направился к выходу. — Отрави его чем-нибудь, и одну проблему ты решишь. А я постараюсь справиться со второй.
— Кто он такой, твой зверь? — уточнила Алеста в спину.
— Да черт его знает, — хмыкнул Бордрер.
И вышел. Дверь скрипнула за спиной. Рыкнул Пес.
***
Алеста подняла кости. Взвесила в руке, швырнула на лавку. Выпал темный круг — давнее, древнее зло.
“Это зверь древнее зло? — удивилась она. — Или я? Сколько лет может быть зверю, чтобы он был древнее меня? Звери долго не живут, не в мире людей...”
Швырнула снова. Три кости вертикально, одна - под углом. Колья. Риск, опасность. И падение. Риск - это понятно. Рискуют сейчас все.
Но кто падет?
Алеста отложила другие, взялась за одну — что отвечала однозначно: да или нет.
— Зверь встретится с Нивеном?
Да.
— Зверь убьет Нивена?
Нет.
Алеста сжала кость так, что заболели пальцы.
— Нивен убьет зверя?
Нет.
Глупые кости.
И задала главный вопрос:
— Нивен… убьет меня?
Нет.
Алеста вздохнула. Что толку от этих предсказаний?
Когда дело касается Нивена, кости всегда врут.
Глава 36. Ни боли, ни страха
Нивен лежал на теплых
А волны накатывали на берег, который, казалось, был где-то совсем рядом, потому что очень четко слышалось, как они шелестели по песку. Будто звали его, ритмично и мягко шептали его имя:
— Нив-фе-ен. Нив-фе-ен.
И небо молчало.
— Я умираю, — тихо сказал он, глядя в небо.
— Не-ет, — шептали волны. — Не-ет.
— Но мне больно, — устало напомнил он.
“Ты впустил в себя боль, — голос прозвучал в голове, смутно знакомый, и Нивен подумал, что так, должно быть, звучит его собственный — ровно и очень тихо, едва слышно в шуме прибоя. Подумал, что это он сейчас сам себя убеждает. — Боль, жалость, страх. Все это пожирает тебя изнутри. Ты позволяешь себя пожирать”.
— Я… — Нивен огляделся, приподнялся было на волнах и тут же едва не пошел ко дну. Взмахнул руками, удержался, отплевался.
Дурак.
Рядом никого нет, нечего головой крутить. В его снах всегда пусто.
— Я… — он заговорил, сам понимая, что прозвучит сейчас, как Шаайенн, который пытается отгадать верное слово. Только Шаайенн с ним разговаривал, а он сейчас — сам с собой. — Я больше не буду?
Огромный вал накрыл его, но не укутал, не согрел — ударил, отшвырнул, утащил водоворотом вниз, и Нивен едва не захлебнулся в темных водах. Но оказалось, что он умеет плавать — выплыл на поверхность, вынырнул, отплевался. Вода была соленой.
Медленно перевернулся на спину, лег на воду. Пробормотал, отдышавшись:
— Неверный ответ, да?
Еще один удар волн о берег прозвучал, будто тяжелый вздох. Тяжелый и раздраженный.
“Хватит сопротивляться”, — сказал голос.
— Чему?
“Себе. Ты забыл, кто ты. Стал мягким и уязвимым. Ты должен вернуться”.
— Куда? — спросил Нивен, и его стукнуло еще одной волной, но теперь не так сильно. Просто чтоб откашливался, отплевывался какое-то время — и помолчал. Ему так показалось.
“Назад, — отрезал его голос. — К себе. Вспомни себя настоящего. Не давай слабины. Ни боли, ни жалости, ни страха”.
— Ни боли, ни жалости, ни страха, — тихо повторил Нивен.
“Холодный расчет”, — подсказал голос.
— Холодный расчет, — повторил Нивен.
“Ты должен выжить”.
— Я должен вы… — Нивен не договорил, потому что на него обрушилось клубящееся небо. И вместе с небом он с головой ушел в воду. Не захлебывался на этот раз — потому что прекратил сопротивляться. Вдохнул, впустил тьму. И теплая тьма окутала его. Впиталась в него. Просочилась.