Мы не твои
Шрифт:
— Нет. Просто… — Надя запинается и мне ясно, что она врет, — очень похожая девушка.
Похожая! Разве есть в мире похожие на Зою? Точно нет! И… я должен ее остановить! Должен поговорить! Я должен ей рассказать о том, что произошло с Тамерланом, я…
— Зоя? Зоя, если это ты… погоди, послушай, Зоя! Я виноват! Это я… я во всем виноват! Зоя, прости!
Меня трясет. Я никогда такого не испытывал. Я понимаю, что сейчас дико важный момент, от которого столько зависит! Мне надо остановить ее! Чёрт, слышу легкое шуршание
— Зоя, послушай, если это ты! Я должен рассказать тебе обо всем.
Шаги сначала громче, быстрее, потом все тише…
— Надя, что ты стоишь? Догони ее, быстро!
— Я не могу вас бросить, тут…
— Ты не понимаешь? Беги! Ее надо остановить! Надо!
Слышу, что Надя убегает. Стою один. Такое ощущение, что сердце выпрыгнет и побежит за ними!
Такой шанс все перевернуть в моей жизни!
Глава 20.
Для меня это дикий шок! Правда!
Когда стоишь лицом к лицу с призраком прошлого. Чужого, такого болезненного и трагического прошлого!
Зоя! Я ее узнала сразу, поэтому и застыла, неуклюже вывернув коляску. Может быть, если бы я успела подумать, я бы поступила иначе. Пропустила ее, сделав вид, что не знаю.
Она ведь даже не обращала на нас внимания! Спешила куда-то с такой счастливой улыбкой! Кажется, даже что-то напевая под нос…
Красивая. Очень.
Знаете, есть такие женщины, красоте которых даже не завидуешь! Просто… она тебя покоряет и все! Смотришь на них, как… как на божество и все тут! Я всегда считала, что моя мама такая. Я не завидовала ее красоте! Она для меня была… как шедевр искусства, народное достояние. А мама вот так говорила про Одри Хепберн.
Зоя, конечно, не была похожа на Хепберн. Я даже не могу сказать на кого она была похожа. На…На Светлячка…
Именно так называли ее Ильяс и Тамерлан Александрович. Она была Светлячком. Такая… светлая, необыкновенная. И дело было даже не во внешней красоте. Бывают люди, у которых красота внутренняя. Словно свет, идущий изнутри!
Конечно, я замерла, встала как истукан, разглядывая её как диковинку.
Я помнила рассказ Ильяса, про отрезанные на свадьбе волосы. И он тогда, в горах, просил меня искать девушку с короткими волосами. Но у Зои они были длинные! Ниже лопаток. Явно свои не наращённые. Получается, за год вот так вот выросли.
Я сама не знала, почему думаю о такой ерунде. Почти не понимала, что говорит Ильяс.
И вот бегу за Зоей, понимая, что не вижу ее впереди и не знаю, что делать!
Кричу, зову, на меня оборачиваются прохожие, киприоты и туристы. Какой-то молодой парень из местных смеясь что-то говорит мне на греческом. Кажется, предлагает забрать его вместо того, кого я ищу.
Вспоминаю, что оставила Ильяса одного, надо возвращаться.
— Зоя? Зоя это ты?
— Это я, Ильяс…
—
— Нет, я… я не успела, тут… тут улица, много магазинов, какие-то закоулки, в общем… я не знаю куда она…
— Надо было ее позвать, кричать!
— Я кричала! Правда! Долго кричала!
— Чёрт… как ты могла ее упустить, как?
Меня так трясет, что я даже не понимаю, что он в итоге обвиняет меня! Как будто я виновата!
Я же знаю всю их историю! На месте Зои бежала бы от них как чёрт от ладана.
— Ильяс… Зоя, вероятно, не хотела, чтобы вы ее нашли.
— Кто ты такая, чтобы рассуждать? — он зол, дико зол! На руках вены вздулись.
— Вы правы, никто. Я отвезу вас в отель.
— Какой отель? Я должен найти Зою! Надо ждать ее тут. Или полицию вызвать, я…
Не слушаю его, поворачиваю коляску и иду к отелю, благо, мы не сильно далеко отъехали.
— Стой, Надя! Остановись! Нужно запомнить название улицы. Она может жить где-то рядом. Я должен… чёрт. Я не могу! Ты! Запомни название улиц, примерно, куда она бежала, ты поняла? Что ты молчишь?
— Я запомнила и всё поняла.
— Что ты поняла?
— Всё…
— Надя!
Молчу, потому что неожиданно мне становится так дико обидно!
Зоя… стоило появиться Зое и Илик стал сам не свой. Неужели он ее до сих пор любит? Неужели есть такая любовь?
Да, есть. Я это знаю. Папа именно так любил маму. И… отчим тоже. Я помню его глаза. Помню, как он смотрел на меня после ее смерти. Мне казалось, он меня ненавидит. И было за что.
— Надя…скажи, я ведь не сошел с ума? Это была Зоя? Ты видела ее фотографии? Ты…
— Да, Ильяс, это была Зоя.
— Можем как-то чуть быстрее ехать, а? Надо рассказать Тамерлану.
— Я стараюсь быстрее.
— Хорошо.
Мы молчим, до самого отеля больше ни слова.
Я везу Ильяса к номеру Тамерлана, стучу. Илик кричит с порога.
— Зоя жива, брат! Мы видели ее! Он здесь!
— Успокойся. Брат… — Тамерлан смотрит на меня, он в шоке, в его взгляде вопрос, — Надя, надо вызвать врача, и…
— Это правда, Тамерлан Александрович. Эта девушка — Зоя. Точно. Илик правду говорит, — только тут я замечаю, что дико дрожу, трясусь просто. Потому что я понимаю, насколько, вероятно, новость ошеломительная для брата Ильяса.
Тамерлан любил Зою, хотел на ней жениться, потом потерял по глупости. Хотел вернуть, но узнал, что ее больше нет.
Я сначала не знала ничего об этом. Мне казалось, что Тамерлан просто суровый горец, важный, деловой. Бесчувственный.
Оказалось чувства у него есть. Я вижу сейчас, как его ореховые глаза становятся черными. А сам он — белее снега. Наверное, надо позвать Самада. Мне кажется, у Тама сейчас остановится сердце, такой он бледный.
— Откуда ты знаешь? Ты ведь не видела Зою? — говорит каким-то чужим голосом.