Мы, Николай II
Шрифт:
Я поделился содержанием разговора с участниками ночного совещания, и мы продолжили обсуждение.
— Если мне не изменяет память, Пётр Аркадьевич, — обратился я к Столыпину. — Вы называли в своё время моего шталмейстера и помощника министра императорского двора, генерал-адъютанта Владимира Борисовича Фредерикса, мягко говоря, лоббистом интересов семьи Рокфеллеров?
— Да, у нас есть весьма убедительные доказательства, хотя признаюсь честно — интересы Фредерикса скорее морального, чем экономического характера.
— Он республиканец?
— Увольте, он просто сторонник порядка
Я приказал пригласить на совещание Владимира Борисовича, который, как человек военный, собрался и предстал перед нами довольно быстро, мы даже не успели восстановить силы небольшим чаепитием с бутербродами.
— Доброй ночи, Ваше Величество. Господа, — учтивый поклон мне и кивок собравшимся. — Чем обязан честью быть вызванным?
— Владимир Борисович, Вы человек, насколько я знаю, прямой, а потому позвольте мне прямо задать свой вопрос. У нас есть данные о Вашей дружбе с Рокфеллерами…
Фредерикс протестующе замахал руками.
— Что Вы, Ваше Величество. Слово «дружба» здесь совсем не подходит. Мы скорее единомышленники. Я большой поклонник талантов Рокфеллера-отца и в целом Соединённых Штатов. Мне кажется будущее за ними и Россией, а не за старушкой Европой и сатанистами Ротшильдами.
— Поймите правильно — я Вас ни в чём не обвиняю. Если бы у меня были малейшие факты, что Вы мешаете интересам Империи, наш разговор сегодня был бы невозможен. А потому прошу по-дружески поделиться с нами соображениями — кто мог так ненавидеть Рокфеллеров, чтобы организовать их похищение?
— Только Ротшильды, эти проклятые…
— Эту версию мы уже отбросили. Владимир Борисович, а если проанализировать именно американские дела Рокфеллеров, кто из конкурентов приходит на ум? Подумайте пожалуйста.
— А тут и думать нечего — Дюпоны!
— Кто, простите? — переспросил я. Это слово мне показалось смутно знакомым, потом я вспомнил, что так называлась туалетная вода, которую я нюхал в парфюмерном магазине наравне с прочими ароматами, до моего перемещения в 19 век, безусловно.
— Дюпоны — это династия американских промышленников, одна из богатейших семей Америки, нажившая своё состояние на производстве и продаже пороха. Последнее время они интересуются химической и автомобильной промышленностью. Кстати, у них есть семейная слабость — они обожают садоводство, возможно это как-то связано с их французскими корнями. Начав с небольшой пороховой мельницы в начале века, они превратились в настоящих промышленных монстров.
— Вы у нас прямо американист, уважаемый Владимир Борисович, — уважительно, хотя и с долей сарказма промолвил я.
— Читаю-с, Ваше Величество. Интересуюсь.
— Если взять за основу эту версию — всё становится на свои места. Дюпоны давно хотят зайти на российский и европейский рынки со своим порохом, но на страже твёрдо стоят Нобели, — поделился своим размышлением Витте. — С Ротшильдами Дюпоны вероятно рассорились из-за каких-то банковских дел. Может не получили кредит по нужной ставке, может что-то ещё. Смутно припоминаю, что я что-то
— Прекрасно, Сергей Юльевич. Ваши знания и логика безупречны, — не смог удержаться от маленькой «шпильки» Столыпин. — Но прошу Вас ответить на главный вопрос — почему похищение происходит именно в России?
— Позвольте мне, — попросил слова Фредерикс. — В Америке подобраться к Рокфеллерам невозможно. Их дома и офисы — настоящие крепости с толпой охранников-головорезов. За границей организовать похищение гораздо проще. А почему именно в России — мы не приобретаем их порох в нужных объёмах. А тут и Нобелей — наших главных поставщиков подставили и ещё компенсацию за отсутствие контрактов от нас собираются получить.
— Ваша, Владимир Борисович, хвалёная Америка, — Столыпин не смог скрыть своего раздражения.
— Я прошу вас, господа, давайте обойдёмся без политических дебатов. Скоро утро, а мы так и не наметили план действий.
— Разговор с Дюпонами считаю бессмысленным, они вряд ли вообще пойдут на контакт, но даже если он состоится — всё будут отрицать. Это очевидно, — вслух размышлял Витте.
— Ротшильд в помощи нам также отказал, — продолжил мысль Столыпин.
— А знаете, Ваше Величество, давайте рискнём и заплатим рублями, — оживился Витте. — Деньги уйдут из страны, но даже если вернутся — Вы же сами просили меня увеличить размер денежной массы в стране. А потом ещё и с Рокфеллеров эту сумму запросим.
— Но где гарантии, что Рокфеллеров вернут живыми?
— Таких гарантий никто не даст. Тут либо пан, либо пропал. Но, кто не рискует, тот, как известно не пьёт шампанского!
Глава 29
ВСЕ ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ
На том и порешили. В полдень денежный рублёвый перевод в Лондон был осуществлён. Через полчаса из Лондона на Дворцовый телеграф поступило сообщение, что наши деньги перенаправлены похитителями в один из небольших банков Соединённых штатов. А ещё примерно через час в приёмной Департамента полиции раздался звонок — неизвестный сообщил координаты местонахождения похищенных Рокфеллеров. Их нашли в одном из больших деревянных амбаров на самом краю города. Отец и сын сидели на пыльном полу связанные и с кляпами во рту, но главное — живые и невредимые. Поводов для ссор с Соединёнными Штатами у России хватит и без этого похищения.
По моему распоряжению несчастным похищенным и их сопровождающим предоставили лучшие гостевые комнаты во Дворце, дали время привести себя в порядок, после чего я принял обоих Рокфеллеров в 17:00 в компании с Витте и Столыпиным в своём рабочем кабинете.
— Кто нас похитил? Вы знаете, кто это сделал? — Рокфеллер-отец был вне себя от гнева.
— Уважаемый Джон Дэвисон, — обратился я к старшему Рокфеллеру. — Прежде всего, позвольте принести вам обоим мои самые искренние извинения и взять на себя смелость поинтересоваться — а что-же собственно произошло с вами этой ужасной ночью?