Мы побелили солнце
Шрифт:
– Мне кажется, ты скоро вообще перестанешь дома питаться… Смотри! Смотри, какая шуба пришла! Мне идет?
Игорь молчит некоторое время. Через пару минут тихо отвечает:
– Честно? Ты в ней похожа на огромную толстую гусеницу. И цвет еще такой, как ветрянка. А чего котлеты нетронуты? Ты Даньку-то кормила хоть?
Теперь уже замолкает мать. Кажется, она ждала от Игоря кучу комплиментов и похвал, а теперь была просто обескуражена.
Уже значительно тише и печальнее она отвечает:
– А он и
– Он же целый день ничего не ел, – в голосе Игоря чувствуется удивление, смешанное с раздражением.
Слышу шаги в свою комнату, отшатываюсь от двери и плюхаюсь на кровать, чуть не сбив ноут.
Но я просто выпадаю с того, что Игорь, прежде чем войти – стучит. Стучит, ждет пару секунд и деликатно спрашивает:
– Можно?
А вот теперь он вгоняет в потрясенное молчание уже меня. Я смущаюсь от такой неожиданной вежливости, обнимаю колени и, сглотнув, киваю:
– Угу.
Он заходит. Футболка с Цоем, как неотчуждаемая часть его образа, колыхается на тощей фигуре. Теребит прокол в губе, прислоняется к косяку. Спрашивает:
– Есть будешь? Там котлеты. Из рыбы вроде.
– Ага. Сейчас приду.
– А чего ты сам у мамки не попросил?
– Не знаю. Занят был.
– Домаху на завтра узнал?
– Да, только… Игорь Палыч!
Приподнимает брови.
Я прокашливаюсь. Сплетаю взмокшие пальцы между собой. Увожу взгляд.
– Игорь Палыч, у меня комп сильно тупит. Прям ну вот вообще невозможно ничего сделать. Он вкладки загружает по часу, игры глючат, страницы вылетают. Он же не совсем старый, ему пятый год только, так почему он тогда так…
– Жесткий диск нужно периодически дефрагментировать, – перебивает. – И память, конечно, не забивать. Ну и херню вирусную не скачивать, у тебя Касперский есть?
– Был, но у него срок истек, нужно новый покупать.
– А ты у нас человек честный, на лицензионках живешь, – он усмехается и садится на краешек кровати. – Дай посмотрю.
Не снимая с Игоря взгляда, передаю ему раскрытый ноут.
– О, а чего он у тебя черно-белый? – с интересом всматривается в экран.
– Да просто. Так прикольней.
– Интересно, конечно, ты живешь. И память всю бедному ноуту забил… Игр-то сколько!
– Да он их все равно не тянет.
– Ну и чего ты их тогда коллекционируешь?
Вздыхаю. Рискую заглянуть ему через плечо. Он копошится в настройках и что-то ремонтирует, но что – я все равно не понимаю.
– И чего он у тебя так нагревается? – он проводит ладонью по нижней части ноута. – Сколько раз ломался?
– Ну, – я запинаюсь. – Мы с бабой возили его в ремонт…
– Когда на кровати лежишь, нужно под ноут подкладывать что-то твердое, а то кондер своим пузом ему забиваешь. Он перегревается и ломается.
– А вы всегда так делаете?
Я хотел съязвить, но моя попытка его лишь веселит. Попутно скользя тонким пальцем по интерфейсу, он смотрит на меня.
– Я никогда не лежу с ноутом в кровати, – осаждает меня Игорь. – Мне так неудобно. Я же рисую.
– Вы рисуете? – восхищаюсь. – Прям… на компе? В фотошопе?
– В "Крите".
– А что рисуете?
Он криво улыбается. Щелкает на каком-то пункте, и на экране высвечивается загрузка. Зеленая полоса только начинает зарождаться и медленно, лениво расти.
А Игорь откидывается рядом со мной на подушки.
– Комиксы, – признается, почему-то пряча взгляд.
– Серьезно? – пододвигаюсь к нему ближе, пока загрузка тянется на экране ленивой улиткой. И ведь действительно: он держит ноут приподнятым с одной стороны, чтобы поступало охлаждение. – Сами придумываете? А про что?
– Ну-у, – он смеется. – У меня мозгов не хватит самому что-то придумывать, я ж не писатель, – стучит пальцем по лбу. – Беру известные мультики и книги, переделываю на современный лад, рисую – и вуаля!
– Какие уже взяли?
– Ну, например, сейчас я работаю над "Крокодилом Геной".
– Хуманизируете?
– Не, хуманизировать я не умею. Рисую в стиле фурри. Все по стандарту, только у меня крокодил не в зоопарке работает, а живет в качестве экзотичного питомца у чокнутых хозяев.
– Ага…
– Да, и эти хозяева его кастрировали. Поэтому теперь наш Гена уже и не мальчик, и не девочка, а просто асс. Как-то раз он знакомится с молодым парнишей Чебурашкой, а Чебурашка у меня гей. Конечно, он влюбляется в красавчика-крокодила и страдает от безраздельной любви.
Взволнованно молчу. Услышанное меня будоражит и заставляет вспотеть ладони. Я даже чувствую, как заливаюсь краской, но все равно спрашиваю – чтобы Игорь не посчитал, что мне неинтересно:
– А… Гена?
– А что Гена? Он же асексуал, ему фиолетово.
– О…
– Да, а конец обязательно будет трагичным. Но я пока не придумал, Гена помрет или Чебурашка. Или все сразу. Хэппи энды на дух не переношу, люди их не запоминают.
Прокашливаюсь. Поправляю очки и осторожно уточняю:
– Игорь Палыч, а разве, – я останавливаюсь, подыскивая подходящее слово. – А разве крокодилов кастрируют?
Он запинается. Строго смотрит на меня.
– А ты держал хоть одного крокодила?
– Нет, но я б на вашем месте хотя бы в инете уточнил.
– Я че, пособие по разведению крокодилов пишу? Кому надо, те сами загуглят.
И я снова замолкаю. Но Игорь же при упоминании любимого занятия так воодушевился…
Поэтому осмеливаюсь спросить еще.
– А еще у вас какие комиксы есть?