Мы родились и жили на Урале–реке...
Шрифт:
которая сразу потянулась к бабушке, не обращая внимания на
“незнакомого дядю”. Сестра, радостно улыбаясь, светясь счастьем, в
котором совсем недавно сомневалась, говорила мужу: “Смотри, какой
стала наша дочка....Большая...Так долго тебя не было...”
...Ночь пролетела незаметно быстро. Утром мама стала готовить
праздничный стол из тех продуктов, которые нашлись в шкафу и погребе.
Отец опять сходил на базар, принес кусок говядины и большого
судака...Мама
денег?..” Отец оправдывался: “Не нашел...Торопился... Ты же знаешь, как
на базаре икру продают: из - под полы..”
Вышедшего на кухню зятя отец полусерьезно, полушутливо спросил:
“Ну, как воевал? Не страшно было? И что завоевал?..” Ване, наверное, не
хотелось вспоминать службу и потому коротко ответил: ”... Как все.. Не
лучше, но и не хуже других. Жив остался, и слава Богу. А что завоевал?
Да ничего. Чужого не брал... Был в Китае. И что брать у китайцев-то? Все
нищие, в темных домишках живут. По - ихнему - фанзы...А вспоминать?!.
Не хочется.. Лучше забыть...” ..
Радостная весть о возвращении Вани быстро разнеслась среди
родственников и знакомых... К вечеру в нашем доме собралось около двух
десятков гостей. Всем хотелось посмотреть на служивого, который не был
дома больше четырех лет и возвратился живым - здоровым..
Маминой сестре Шуре Ваня рассказал, что больше года он служил
вместе с Семеном на Дальнем Востоке, в знакомых местах. Не раз
просился на фронт, довольно просто объясняя свое желание: “Кормили
плохо...Чуть было не умер....
На фронте хоть сытым буду...” В конце 42-го года полк двинули на
запад, но Ваню оставили на старом месте: электрик - профессионал
понадобился местному штабу.. Семен, как и другие солдаты, отправился в
сторону Москвы.. Что с ним стало, - Ваня не знал...
В доме царили легко объяснимая радость .. Гости весело и шумно
говорили, не слушая друг друга. Мама внешне казалась довольной и
216
счастливой. Но думала и чувствовала и в этот день не совсем так, как
многие гости... Иначе, чем ее счастливая дочь...Мама не хотела лишать
праздничного настроения других и потому скрывала свои слезы и горе.
Она казалась внешне веселой и как хорошая, приветливая хозяйка
радостно принимала и угощала родственников и друзей...
6
Наш дом с его жильцами в первые послевоенные годы оказался в
трудном положении...Мирная жизнь оказалась не такой простой и легкой,
какой рисовалась в воображении мальчишек.
для него “переплет”. Оставшись без лошади, он не знал, каким делом
может спокойно и успешно заниматься и зарабатывать деньги для семьи.
Старую свою профессию шорника давно забыл. Да и вряд ли кому - либо в
нынешнее время она нужна?. Отец мог выполнять лишь несложную
работу, требующую физических усилий и сноровки. Организовал
небольшую артель. Вместе со старыми приятелями (их осталось немного)
привозил на машине и пилил бревна для кочегарки института, рубил
ледяные “гири” на Чагане - для “Маслопрома”, работал на сенной базе и
т. д.
Рядом с тестем трудился зять. Он решил пока не возвращаться на
фабрику: она показалась Ване “несерьезной”, плохо организованной - по
сравнению с теми, предприятиями, какие ему приходилось видеть на
Дальнем Востоке. Шура согласилась с мужем, полагая, что ему следует
“походить по городу”, “оглядеться вокруг”, спокойно подумать - и затем
уж решать, где ему хочется работать.. Но пока хороший специалист -
электрик, каким был Ваня, ничего не не находил “по душе”.....
Артель отца накануне жарких летних дней “разбежалась”: каждый ее
член решил заниматься только своим, нужным ему делом. И бывший
глава - организатор коллектива теперь самостоятельно, в полном
одиночестве работал в лугах (сенокос) и в степи (бахча)... Несколько раз он
обращался с просьбами к знакомому “полещику” и к бригадирам соседних
колхозов. Неделю “держал” чужую, “нанятую” им лошадь: нужно было
обязательно заготовить сено для коровы.. И с облегчением вздохнул, когда
увидел, что будущая зима уже не испугает его
Оставалось еще одно нелегкое, но привычное дело - бахча. Отец успел
вовремя выполнить все необходимые весенние работы на своем
небольшом участке . Как ему удалось вспахать землю и ухаживать за
арбузами, тыквами и картошкой - на этот вопрос он не отвечал.. Не
217
говорил и о том, каким может быть урожай на его бахче: боялся
“испытывать судьбу...”
Жизнь в первые послевоенные годы для большинства рядовых
уральцев оказалась не менее трудной, чем во время войны...Спокойной,
безопасной?! Бесспорно, да!. Но никак не легкой... 46- 47-й запомнились
многим как тяжелое, полуголодное время. Летом страшная засуха
уничтожила будущий урожай и степные травы... Продуктовую карточку не
всегда “отоваривали”. И она превратилась в мало что значащий и стоящий