Мы родились и жили на Урале–реке...
Шрифт:
прочитанной книги... Да мало ли интересного было на берегу тихого и
коварного Чагана ?!.. Эта небольшая река с ее “дикими” пляжами по праву
считалась тогда, летом накануне войны, самым веселым местом у
городских мальчишек... То счастливое, солнечное время, когда все вокруг
казалось удивительно ясным и простым, ушло в далекое прошлое...
Должен признаться: в начальной школе я был не только тихим
“любителем чтения”, мальчиком - “паинькой”
“учеником... Родители “записали” меня в новую школу, недавно
построенную в соседнем квартале, но пробыл в ее первом классе лишь
один день. Выяснилось, что наш дом находится за пределами “учебного
района”, а я - плохой ученик: подрался с мальчишкой, “присвоившим” мои
имя и фамилию (различалось лишь отчество) и место за партой. Кажется,
тогда я проявил себя как “слишком активный, самостоятельный ребенок”.
И пришлось мне отправляться в далекую от дома небольшую начальную
школу, которая не имела своего “района”. Учился всегда хорошо, но для
знакомых ребят оставался “нормальным” уличным мальчишкой,
способным постоять за себя.. Не раз приходилось драться с Женькой,
постоянно задевавшим и толкавшим меня в классе и коридоре, и с Васькой,
который завидовал моим оценкам. Иногда отстаивал свою
“самостоятельность” и “особенность” перед мальчишками всего класса:
они смеялись над моей старой одеждой (перешедшей от братьев) и
недостатками речи (я нечетко произносил твердое “л”, и потому слово
“глагол” воспринималось ребятами как “гъягов”).
Встречался (и не раз) с “чужими” по дороге в школу.( и из школы) и
тогда приходилось “объясняться” с ними... Но об этой “особой” стороне
школьной жизни я не рассказывал ни родителям, ни Володе, который мог
бы всегда защитить меня.. Но я не нуждался в его помощи: вопросы своей
нынешней жизни я был обязан решать сам...Иначе какой же я мальчишка
!.. Но я, кажется, забыл, что наступило лето, и теперь интересно совсем
другое..
...Итак, я - на Чагане, как и Володя - на Урале. Почему - то забывал о
привычных домашних “трудовых обязанностях”. Лишь на несколько
минут вспоминал, что не принес воды, не убрал навоз из база, не сложил
траву копной и пр. Но долго помнить о делах не хотелось... Знал, что отец
станет обязательно ругать и меня, и брата, обвинять нас в неумении и
нежелании работать и дорожить временем: “... Все сказанное вам мимо
ушей пропускаете...Ведра в руки - и за водой...Уберите лишнее во дворе...”
117
...Изредка случалось неожиданное радостное: “Поезжай
выкупай Сивого...Только не гони...Устал он за день.. Возили большой
груз...” Но последние слова отца я уже не слышал: торопился сесть на
нашего любимца и быстро выехать на улицу.
Настоящая радость состояла в том, чтобы проскакать по
Форштадтской, не обращая внимания на завистливые взгляды знакомых
ребят, взлететь на мост, спуститься не спеша к воде. И после короткого
отдыха спокойно купать и мыть лошадь, заплывать вместе с Сивым до
середины Чагана, а затем терпеливо ждать, когда он обсохнет... Иногда
встречался с такими же “всадниками”, как я. И тогда, вопреки запретам
родителей, устраивались “скачки - соревнования ” от моста до Горок...О
них дома никогда не говорил: обязательно пришлось бы выслушивать
отца, часто говорившего: “ На нашей лошади не скачут, - на ней
работают..” .
... Самым свободным и независимым в доме чувствовал себя Костя:
крепкий, пышущий здоровьем малыш имел привычку в летние солнечные
дни медленно, но уверенно ходить по двору в поисках небольшой палки
или тонкого прута (“ для защиты от врагов”) или дразнить мирных кур и
злого петуха. Иногда брат отправлялся на соседний (старый “фокинский”)
двор, где двоюродные сестры играли с ним, как с красивой ”живой
куклой”. Костя был удивительно уютным, доверчивым, забавным и
добродушным ребенком. Позволял наряжать себя в яркие платьица, не
обижался на “дразнилки” (плохо знал их) и, улыбаясь, рассматривал
цветные “девчоночьи” украшения и забавные игрушки... .
Этот спокойный, доверчиво смотревший на мир малыш был особенно
дорог . родителям. Они еще не находили для него (четырех - пятилетнего
сына) “нужного” дела, но были уверены, что со временем Костя станет
настоящим, серьезным работником. Может, даже главной опорой нашего
дома.. Пока же отец лишь предупреждал малыша:”... Не лезь, куда не
следует...Там опасно или грязно...Еще успеешь руки пожечь и шишек
набить...” Но его слова не всегда доходили до Кости: ему интересно было
побывать как раз там, где было опасно и незнакомо...
2
В соседних кварталах было несколько действующих колодцев, но их
хозяева (Кузьмины, Большинские, Гуревичи, Егоровы и др.) не допускали
соседей - “просителей” к ним, закрепляя металлическую ручку (“качок”)