Мы родились и жили на Урале–реке...
Шрифт:
Сына списали, признали - как это говорят?
– не совсем годным к военной
службе... И потому его никуда не возьмут...”
Слова отца буквально ошеломили Гриню. Едва сдерживая слезы, он
выбежал из дома, его голова мелькнула в окне, раздался громкий стук
калитки... Возвратился старший брат поздно вечером, когда взрослые,
немного успокоившись, попытались разобраться в причине жестоких слов
отца. Мама не могла понять его, хотя и пыталась: “Семеныч,
портишь сыну жизнь? Мы оба виноваты перед ним...Лечить надо было, а
ты все - бахчи да бахчи.. .Хочет учиться, - ну, и пусть учится...Не
пропадем же без его помощи... Да и какая помощь от него?.. Ведь дома еще
три сына....” Но слова мамы отец как будто не слышал.. Он привык, что в
доме делается так, как он сказал. Не допуская сомнения в своей правоте,
повторил сказанное за обедом ”Работа нетрудная, в конторе...Я уже
разговаривал с соседом... Он обещал помочь..”
Мы знали этого пожилого, неразговорчивого человека: каждый день
дважды, утром и вечером, он проходил мимо нашего дома. Сдержанно
улыбаясь, всегда здоровался с моими родителями, иногда разговаривал с
отцом. Он и его жена, работавшая (кажется) в музыкальной школе, жили
замкнуто - в небольшом ( на два окна) доме на Форштадтской улице, ни с
кем из соседей не общались, отгородившись от них высоким забором и
крепкими воротами. Их дочь Клара, девочка моего возраста, на улице
никогда не играла. После уроков нигде не появлялась. Мальчишки лишь
иногда видели, как она торопливо бежала к своим родственникам, жившим
рядом с нашим кварталом..
.. Приятели брата в середине августа уехали в Ленинград... Гриня не
пошел прощаться с ними (“...не могу, ...больно, тяжело, что скажу им?.. ”)
и не объяснил, почему остался в Уральске... Через две недели он узнал,
что ребята поступили в училище и порадовался их успеху. И в очередной
раз печально подумал: “... А ведь и я мог быть в Ленинграде...”
128
Сын попытался было поговорить с отцом о своем наболевшем, но
столкнулся с ранее сказанным: “...Все уже обговорено, незачем тратить
время попусту.....
У тебя есть чистая работа.. И что еще надо?..”
.Не хочется ни осуждать, ни оправдывать отца...Он - позже - и сам
мучился, вспоминая Гриню... Но - помните?
– “...нам не дано предугадать,
как наше слово отзовется..” Но все же следует честно признать, что
торопливое решение отца
не принесло нашей семье ни спокойствия, ни радости. И ”птица
счастья” не опустилась на
радостные секреты ни одному из моих родственников...
.
. 7
Первые прохладные осенние дни проходили в нашем доме
безрадостно, но без новых “недоразумений” и споров.. Все, казалось,
смирились с происшедшим.. Но прежнего “семейного единства”, к
которому настойчиво стремился “по - старинному” думающий и
поступающий уральский казак, уже не было....
Отец не смог поехать летом с артелью в луга, на сенокос: его тогда ”
держал” в городе ремонт дома. И теперь он беспокоился: вот - вот
подступят “мокрые” недели, а надо до их прихода где - то накосить сена,
заготовить дрова и хотя бы немного “поправить” базы. Разве успеешь все
сделать? Но кто, кроме отца, мог думать и заботиться о нашем хозяйстве?..
Мама никак не могла придти в себя, потрясенная тем, что произошло с
Гриней. Она не понимала нашего отца.. Его решение считала ошибочным
и неразумным. Сердцем чувствовала, что оно, жестокое и несправедливое,
может привести к страшной беде.. И осуждала себя за нерешительность и
слабость в разговоре со : своим Семенычем: ведь хотела, но не смогла
помочь сыну..
...Сестра “дорабатывала” на фабрике последний месяц... Впереди ее
ждал т. н. “декретный” отпуск. Шура несколько терялась, когда думала о
будущей жизни. Она по - прежнему мечтала строить свое семейное
“гнездо”. Видела, что Ваня, привыкший с молодых лет жить
самостоятельно, при всей своей открытости характера и желании помочь
тестю в хозяйственных делах, не привык ( и вряд ли когда - либо
привыкнет) к порядкам в нашем доме. Наверное, поэтому после окончания
смены на фабрике он часто не сразу возвращался в семью: выполнял
(конечно, не бесплатно) просьбы, с которыми обращались к нему и
знакомые уральцы, и руководители предприятий и контор. Классный,
хорошо знающий свое дело специалист, он быстро проверял и
восстанавливал электросеть, заменял приборы и пр. Уставал, но никогда
129
не отказывался от “халтуры”: Ване хотелось иметь хотя бы небольшой
денежный “запас” накануне рождения ребенка
Пожалуй, труднее всех в летне - осенние месяцы сорокового года
приходилось старшему брату. Думая над происшедшим, Гриня хотел, но
не мог ничего понять и объяснить. Он осунулся, заметно похудел, ходил с