Мы в город Изумрудный...
Шрифт:
— Ну, с этим у меня не задержится. И сразу вопрос: Стеллу мне можно… того-этого?
— Если не насмерть, то, разумеется, можно. Она же теперь ваша законная врагиня. Антипод натуральный. Но если и она вас в ответ… того-этого, то вы уж не обижайтесь. Профессиональный риск, так сказать. И встречный вопрос: чем Стелла-то вам не угодила? Вы же с ней, насколько я помню, подружки.
— В гробу я видала таких подружек! Всю жизнь мечтала эту холёной мымре хвост прищемить. Ради этого только стоило договор подписывать, честное слово.
— Артефактики, не буду скрывать, вкусные. Очень приличный свиток памяти с полным собранием отрицательных предсказаний для вашей волшебной книги и — оцените! — последняя модель серебряных туфелек с неограниченным радиусом действия. Каково!
— М-м-м! Весьма! Весьма! За такое не грех и позлодействовать.
— Вот и приступайте. Всего наилучше… прошу прощения, наихудшего!
— Что-о?!!
— А вы как думали? И кстати, совет напоследок. Не вздумайте по старой памяти учудить какое-нибудь доброе дело. Вам это теперь строго противопоказано. Так скрючит, что никакие заклинания не помогут.
— Я непременно это учту, хотя благодарности ты от меня, разумеется, не дождёшься.
— А я, разумеется, её и не жду. Ха-ха!
— Ох, если бы ты только знал, наглый юнец, с каким удовольствием я превратила бы тебя… во что-нибудь мелкое и противное, в паука, в лягушку или в слизняка! О-о-о, если бы ты только знал!
— Я знаю, Ваша Подлость. И ещё я знаю, что мою защиту вам, увы и ах, не пробить. Отправляйтесь лучше к себе, в Жёлтую страну. Там вам никто не будет рад, гарантирую.
— Мы ещё встретимся, мерзавец!
— Лорд Эквилибриум, моё почтение!
— Чем порадуешь меня, мой мальчик?
— Могу похвастаться, миссия моя увенчалась полным успехом.
— Прекрасно! Как всё прошло?
— Вы знаете, на удивление легко. По-моему, старуха уже и сама изрядно устала от своей всепроникающей доброты. Наше предложение подоспело как раз вовремя.
— Полагаешь, она справится?
— Должна. Ума ей не занимать, с честолюбием тоже всё в порядке.
— Получается, что за этот регион мы можем пока не волноваться, да?
— Получается так. Лет на пятьсот, я полагаю, её хватит.
— Ну и славно. Ты хорошо поработал. Можешь отдохнуть.
— Благодарю, Ваше Всемогущество. Равновесие превыше всего.
Поговорим о дяде
— Господин старший следователь, Руф Билан по вашей просьбе доставлен.
Старший следователь с удовольствием отложил в сторону недописанный рапорт, пригладил усы и повелительно махнул рукой:
— Давайте его сюда.
Руф Билан вошёл в комнату и остановился перед столом следователя. Руки он привычно держал за спиной, однако во взгляде его не было ни намёка на смирение или
— Оставьте нас одних, — распорядился следователь, отсылая конвоиров-дуболомов. Затем он указал на стоящий у стены стул:
— Присаживайтесь, Билан. Не предлагаю вам чувствовать себя как дома, но вы можете расслабиться. Никто не собирается вас здесь бить или унижать.
Билан вздохнул, помялся, затем подвинул стул поближе к столу и с облегчением сел.
— Что вам нужно от меня? Я ведь уже всё давно рассказал и вряд ли что-то могу к этому добавить.
— Кто знает, Билан, кто знает, — тонко улыбнулся следователь, поправляя большие зелёные очки, за которыми совершенно не видно было глаз. — Я бы на вашем месте не был столь уверен. Всё рассказать невозможно. Поверьте моему немалому опыту. Вы в своё время сообщили нам только то, о чём мы додумались спросить, разве нет?
— Я рассказал всё, — буркнул Билан.
— Ха-ха! — почти без выражения произнёс следователь. — Будем считать, что я вам не поверил… Скажите, Билан, чего вы добиваетесь? Чего вы хотите от жизни?
— Я хочу на свободу.
— Похвальное желание. Только, боюсь, в вашем случае трудновыполнимое. Надеюсь, вы в курсе, почему?
— В общих чертах.
— Ещё раз ха-ха! Так вот, Билан, у вас появился шанс, очень слабый, прошу заметить, но вполне реальный шанс обрести желаемую свободу чуть-чуть пораньше, чем это было предусмотрено теми, кто вас осудил. Вам такая тема интересна?
Заметно оживившийся Билан с готовностью подался вперёд:
— Что я должен для этого сделать? Неужели… Впрочем, нет, не может быть.
— Уж не подумали ли вы случайно, что к Изумрудному городу подступила очередная армия Урфина Джюса и что я предлагаю вам вновь предательским образом открыть ему ворота? — расхохотался следователь.
Побагровевшее лицо Руфа Билана явно указывало на то, что догадка следователя недалека от истины.
— Хочу вас огорчить, милейший бывший смотритель дворцовой умывальни. Урфин больше не стремится к власти и всемирному господству. И для этого, заметьте, ему не понадобилась ни усыпительная вода, ни долгий процесс перевоспитания.
Руф Билан на удивление быстро справился с замешательством. Хитро улыбнувшись, он сказал, не скрывая удовольствия:
— Не очень-то вам помогла ваша хвалёная усыпительная вода, господин следователь. Я всё помню и ничего не забыл. Я остался сам собой, и у вас никогда не получится меня перевоспитать, как вы сделали это с бедными подземными королями. Не на таковского напали! А Урфин Джюс… Мне уже нет до него никакого дела. Я в нём совершенно разочаровался ещё во время конфликта с волшебницей Арахной. Урфин сломался. Великий был человек, но весь вышел. А я… А меня… Меня вам не сломить, вот!