Мы видели звезды лишь на старых фотографиях
Шрифт:
Пропустив меня вперёд, он проследовал к нужной палате, а я двинулся за ним.
Открыв дверь палаты с номером 512, мужчина снова пропустил меня вперёд, и я неуверенно шагнул внутрь. Услышав размеренное пищание различных медицинских аппаратов, я на секунду прикрыл глаза, а затем сделал глубокий вдох.
— Я вас оставлю, — негромко произнёс мистер Франсис и закрыл дверь с другой стороны.
Я бросил свой взгляд на больничную койку, где лежала она. Подойдя ближе, я увидел то, что повергло меня в шок. Виктория была в ужасном состоянии, и я боялся, что моё сердце не выдержит
Присев на край кровати, я внимательно посмотрел на её лицо. Синяки, ссадины, кровоподтёки... Нежное, чистое лицо за этими увечьями было не разглядеть. Глаза девушки были плотно закрыты, а сухие губы чуть приоткрыты.
Придя в себя, я судорожно сглотнул. Резко отвернувшись, я шумно выдохнул и закрыл лицо руками. Слезы мгновенно покатились по моим щекам, и я даже не пытался это остановить. Я не мог видеть Викторию такой. Не мог...
Аккуратно коснувшись тыльной стороны ладони девушки, я закрыл глаза. Притянув к губам её руку, я заплакал сильнее, не сдерживаясь и не обращая внимания на то, что слёзы из моих глаз уже касаются кожи рук Виктории.
— Виктория... — прошептал я сквозь слёзы и снова поцеловал нежные пальцы. — Виктория, я умоляю тебя, очнись! Позволь ещё хотя бы раз услышать твой голос, и тогда я обещаю, что уйду. Обещаю, что больше не причиню тебе боль, больше не позволю плакать из-за меня, я просто исчезну из твоей жизни, только очнись...
Но Виктория даже не шелохнулась. Кроме моих жалких всхлипов и жутко неприятных звуков медицинских аппаратов в палате больше ничего не было слышно. Дыхание Виктории было слишком тихим, и это заставляло меня дрожать от страха. Доктор сказал, что её жизни больше ничего не угрожает, но сейчас, видя Викторию без сознания, я начинал сомневаться в его словах. Мной управляли эмоции, а не здравый смысл. Я не мог мыслить трезво, да и даже не пытался. Впервые за долгое время я дал волю своим чувствам, которые были сильнее всего...
— Если бы ты только знала, как я сожалею о том, что был груб с тобой. Что лгал тебе о своих чувствах, что притворялся... Я не ненавижу тебя, Виктория. Я не могу тебя ненавидеть! Неужели ты могла поверить в эту чушь? Я ведь... — запнувшись, я покачал головой, потянулся к лицу девушки и еле-еле притронулся к израненной коже своими пальцами. — Прости меня...
Неожиданно позади меня раздался звук открывающейся двери, и я резко убрал руку от лица Виктории, поспешно утирая от пролитых слёз своё. Не оборачиваясь, я продолжал сидеть около девушки и пытался успокоиться.
— Опять ты, — раздалось за моей спиной, и я незаметно сжал руки в кулаки. — Я что, не ясно вчера выразился? Проваливай отсюда.
Я медленно повернулся к Дону Гранту совершенно не стыдясь своих заплаканных глаз.
— Ты в курсе, где находишься? — негромко проговорил я, бросив взгляд на Викторию. — Тебя учили уважать кого-то кроме себя?
— И это ТЫ будешь говорить мне что-то об уважении? — округлив глаза, произнёс Дон и приблизился к больничной койке.
— Я не собираюсь выяснять отношения здесь, — металлическим тоном проговорил я, даже не сдвинувшись с места.
— Я всё никак не пойму... — глядя на Викторию, протянул
— Я ни на что не надеюсь, и уж тем более не претендую, — ответил я, внимательно разглядывая лицо неподвижно лежащей девушки. — В отличии от тебя, — добавил я.
— Я люблю Викторию, — строго сказал Дон, резко повернувшись ко мне. — И я уверен, что у меня есть шанс.
— Пусть шанса у меня нет, но я... не ты один можешь любить её, — опустив взгляд на свои пальцы, лежащие около рук Виктории, выдавил я.
— Посмотри на себя, парень! — воскликнул Дон, и на его лице отобразилась кривая усмешка. — Ты ещё не вышел из пубертатного периода, о какой любви может идти речь? Виктории нужны достойные отношения с достойным её человеком.
— И ты отлично ей подходишь, — теперь пришла моя очередь усмехаться. — Нет, правда. Вы отличная пара, и если Виктория будет с тобой счастлива — буду счастлив и я.
— Она ненавидит тебя, — будничным тоном проговорил он и выжидающе взглянул на меня. Этот парень что, ждёт когда я впаду в истерику?
— Знаю, — буркнул я, не отрывая своего взгляда от Виктории. — Но когда она в таком состоянии, я не оставлю её, можешь не надеяться. И пока я здесь, тебе лучше уйти. Я пришёл раньше.
Смерив меня полным ненависти взглядом, Дон направился к двери. Очевидно, до него дошло, что палата, где находится Виктория — не лучшее место для споров и обмена «любезностями». Пусть проваливает сам. Может, он достоин Викторию больше, чем я, но сейчас не то время, когда это является важным. Важно то, что я не оставлю её. Я буду рядом с ней до тех пор, пока она сама не прогонит меня. И когда это случится, я уйду.
James Blunt — You’re beautiful
— Я с самого начала знал, что от тебя будут проблемы, — грустно улыбаясь, обращался я к Виктории, которая всё ещё не пришла в сознание. — Да что уж тут говорить, Том, как всегда, знал это ещё раньше меня, — крепко зажмурившись, я сдержал в очередной раз подступившие слёзы и, открыв глаза, поправил подушку под головой девушки. Гематомы, сине-фиолетовым заревом покрывающие её лицо, немного искажали его, но не меняли общей картины. — Но никогда бы не подумал, что эти проблемы станут частью моего существования, и жить без них я не смогу…
Блондинка оставалась неподвижной. Прошло уже несколько дней с тех пор, как она попала в автомобильную аварию. По словам врачей, её состояние было стабильным, оставалось лишь, скрестив пальцы, ждать, пока она очнётся. И каждый новый день, оттягивающий это событие, нагонял страх.
— Я просто хотел быть твоим другом, — шептал я, пропуская через пальцы шёлк её светлых волос. — Тогда, в школе. Ты была не такой, как все твои приятели. Даже не такой, как любая девчонка твоего возраста. Мне хотелось верить, что мы с тобой чем-то похожи. Прости меня, Виктория. Прости, что я так облажался и позволил себе сравнивать себя с тобой. Потому что ты лучше. Ты, чёрт возьми, лучше меня и лучше всех. И, клянусь, сейчас на твоём месте должен был быть я. Потому что ты этого не заслуживаешь…