Мы видели звезды лишь на старых фотографиях

AliyaZ

И темнота…

POV Билл

Chris Cornell — You know my name

— Связь оборвалась, — нервно заправив прядь вьющихся рыжих волос за ухо, констатировала мама.

— Так набери её ещё раз, — требовательно произнес я, опускаясь в кресло напротив стола начальницы.

— Я не отстаю в развитии и сама знаю что делать, — выпалила родительница, но тут же смягчилась. — Прости, сынок. Просто это очень важно. Сейчас… — протянула она, судорожно проводя пальцами по экрану своего смартфона, и тут же прижимая его к уху. Раздражённо постукивая пальцами по столу, мама заглянула мне в глаза и покачала головой. Иногда я поражался

её железной выдержке, ведь на её месте я уже давно бы рвал и метал во все стороны… Особенно, если это касается МакИвен. — Не берет, — прислонив пальцы ко лбу, устало произнесла мама. — Попробуй со своего?

— Мам, — выразительно посмотрев на неё, начал я.

— Мне сейчас не важно, какую игрушку вы не поделили в детском саду, на кону стоит моё дело, Билл. Наше дело.

Тяжело вздохнув, я опустил локти на стол и устремил свой взгляд в окно.

— Так ты поможешь? — скорее утверждая, чем спрашивая, обратилась ко мне она.

— Всё для тебя, мам, — обречённо пробубнил себе под нос я, доставая из кармана свой мобильный. Открыв список контактов, я нашел единственный номер, имя которому я так и не решился присудить, и нажал на «вызов». Длинные гудки, казалось, продолжались целую вечность, но ответа так и не последовало. — Попробую чуть позже, — неуверенно посмотрев на мать, заключил я. — Ты не переживай, она же услышала адрес, который ты ей назвала. Если что, разберётся на месте. Давай, я пока сделаю тебе кофе? — опустив свою руку на материнскую, предложил я.

— Было бы неплохо, — смотря в одну точку, пожала плечами она. — Сахар только не добавляй.

— Я помню, — улыбнулся я и направился было в сторону кофейных аппаратов, но трель стандартной мелодии айфона заставила меня остановиться посреди кабинета. — Ну вот, а ты боялась! — подмигнув родительнице, воскликнул я и подхватил со стола свой сотовый.

— Алло, — самым безразличным из всех своих тонов голоса проговорил я в трубку.

— Мистер Каулитц? — ответил совершенно незнакомый голос в трубке.

— Э-э-э… Да. А с кем я разговариваю? — непонимающе поинтересовался я.

— Меня зовут Эдвард Эплгейт, я работник медицины катастроф, — на последнем словосочетании моё сердце сделало тройное сальто, но тут же безжизненно упало на своё место в грудной клетке. — Мисс МакИвен попала в серьёзное дорожно-транспортное происшествие. Кем вы приходитесь пострадавшей?

— Я... я её парень, — не своим голосом ответил я то, что первое пришло мне в голову.

— Хорошо, вы только не волнуйтесь. Хоть мисс МакИвен и в тяжелом состоянии, всё под контролем, и с минуты на минуту она будет доставлена в реанимацию центральной городской больницы. Возможно, вам стоило бы тоже быть там в ближайшее время.

— Я… — начал я, но тут же осёкся. — Я буду там через несколько минут.

— Будьте осторожны на дороге, — проговорил мистер Эплгейт. — Таксист, который подвозил вашу девушку, пренебрёг безопасностью и погиб на месте. — Берегите свою жизнь. До свидания.

— До свидания… — прошептал я и тут же отшвырнул телефон так, что тот со свистом прокатился по гладкой поверхности стола.

— Что случилось? — часто дыша, мама подскочила со своего рабочего места и кинулась ко мне.

— Мама, Виктория в беде, — стараясь контролировать себя и сдерживать слёзы, неминуемо подкатывающие к глазам, произнёс я.

— Чем мы можем помочь, милый? — испуганно прикрыв рот ладонью,

дрожащим голосом спросила родительница.

— Мне нужна твоя машина, — резко обретя трезвость ума, сказал я.

— Я поеду с тобой, — в готовности сорваться с места, мама, сбросив со своих плеч пиджак, опустила его на спинку стула.

— Нет, — покачал головой я. — Оставайся здесь и продолжай работу. Это… это касается только меня.

— Сынок, — сдавленно проговорила родительница и, бросившись ко мне, заключила в крепкие объятия. — Всё будет хорошо, милый. Всё будет хорошо… — я чувствовал, видел, что родительница плакала. И от этого было ещё больнее.

— Да, — потерянно пробормотал я и осторожно отстранил маму от себя. — Будет. Мне пора.

— Ключи, — вернувшись к своему рабочему месту, женщина извлекла из ящика стола связку ключей на брелке и протянула их мне.

— Спасибо, — коротко бросил я и быстрым шагом покинул кабинет, направляясь к парковке.

Я никогда не был фанатом вождения автомобиля, наверное, поэтому любая моя поездка заканчивалась недовольством других водителей на дороге и моим собственным разочарованием. Я плохо знал правила дорожного движения. Мне всегда казалось, что машина не поддается мне, не подчиняется, движется отдельно от меня.

Сейчас я не думал об этом. В моей голове била в набат мысль о том, что я не переживу, если Виктории МакИвен не станет, пусть я и не буду в этом виноват. Я чувствовал, что все мои предрассудки и страхи разбиваются о стену реальности и понимания того, что всё, абсолютно ВСЁ теряет свой смысл, если ЕЁ нет. Возможно, я понял это слишком поздно…

Мамин автомобиль словно разделял мои размышления и послушно скользил по дороге, приближая к месту, где решается судьба, жизнь Виктории.

Наша жизнь.

Я делаю глубокий вдох и плавно давлю на газ… Я не трус. Теперь я готов принять себя, принять её и принять нашу истину.

Примет ли её Виктория? Не важно, но, Господи, если ты существуешь, то помоги ей.

Jean-Pierre Taieb — Running After My Fate

Время тянулось мучительно медленно.

Без конца поглядывая на часы, висящие на белоснежной стене больничного коридора, я метался из стороны в сторону и терзал трясущимися пальцами свои волосы. Кровь нестерпимо стучала в висках, а сердце, казалось, вот-вот вылетит из груди к чёртовой матери — так крепко страх пронзил всё моё тело. Единственное, что мне оставалось — это ждать хоть каких-то комментариев от врача по поводу состояния Виктория, которая сейчас находилась в реанимации. Ждать и молить всех существующих Богов о помощи.

Я хотел, чтобы ко мне пришло озарение. Я мечтал, чтобы пришло понимание того, чего я хочу от этой жизни. И вот оно... Я понял, что является самым важным. Но почему сейчас? Почему при таких ужасных, не укладывающихся в голове обстоятельствах? Не этого я хотел... Только не таким образом!

Слёзы замерли в моих глазах, затаив дыхание и не смея скатиться по щекам. Боль была почти невыносимой. Осознание того, что я ничего не могу сделать, чтобы спасти Викторию, убивало меня. Я здесь, рядом, нас разделяет всего лишь одна дверь, но я не в силах помочь той, ради которой, как оказалось, готов на всё. Я готов умереть за неё, и я без колебаний бы встал сейчас на её место. Если кто-то наверху решит забрать жизнь Виктории, то я с лёгкостью бы променял её на свою.