Мы все актеры
Шрифт:
Взбивает кулаком подушки. Юлиана принимает ту же позу «мадам Рекамье». В прихожей перед зеркалом Ольга пытается допить из рюмки – пусто. Входит Денис.
ОЛЬГА: Ой! я мусор выносила – дверь не закрыла!
Денис вешает свою куртку и проходит мимо Ольги как мимо пустого места. Ольга роняет на пол кусок красной рыбы. Подбирает, подтирает и долго стоит, глядя на дверь, за которой скрылся Денис.
ЮЛИАНА: А, Денис! (Подает руку для поцелуя Денису и отправляет Глеба.) Хватит на сегодня.
Глеб задвигает мольберт в угол и откланивается. В передней гладит Ольгу по голове.
ГЛЕБ (тихо): У Юлианы, небось,
ОЛЬГА (зло): Мне по барабану.
Денис на фоне их разговора что-то вполголоса рассказывает Юлиане, та смеется. Долетает обрывок фразы.
ДЕНИС: …без зазрения совести!
ГЛЕБ: Ну, я пошел.
ЗАНАВЕС
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
У Глеба на Новослободской. Стандартная декорация: торец стены – прихожая, только без трюмо, просто вешалка - и комната. В комнате кровать где-то в глубине, за ширмой, еле видная. Остальное почти по картине Прянишникова «В мастерской художника». Только там бородатый художник подкладывает дрова в печурку, а здесь бородатый поддатый Глеб направляет допотопный рефлектор на продрогшую Ольгу. Та, спиной к зрителю, кутается в советский платок «север» - клетчатый с бахромой. Ольгины голые ноги в больших Глебовых тапочках торчат из-под платка, криво свисающего углом. На мольберте абстрактное ню, похожее на что угодно – была бы фантазия.
ОЛЬГА: Когда похоже-то станет? я закоченела.
ГЛЕБ: Это не ты, а Венера. Немного синюшная получилась… не взыщи. Теперь по всей стране мороз, куда ни ткни.
ОЛЬГА: Если всё равно не я, то уж мог бы и не такую синюю. (Глеб не находится что ответить, только разводит руками.) У нас под Шатурой всегда немного теплей, чем в Москве.
ГЛЕБ: А то! дома теплее… съезди!
Подмалевывает картину, но лучше не становится.
ОЛЬГА: Юлиану небось похожей рисуешь. (Срывается.) Ненавижу ее… убила бы.
ГЛЕБ: Полегче, полегче! (Оставляет кисть, обнимает Ольгу с мужественной нежностью. Та, дрожа от холода и гнева, прижимается к нему, затихает.) Ты ведь умная, для меня даже слишком… скажешь, так уж припечатаешь. А и промолчать умеешь. Спасибо, что не спрашиваешь, на кой вообще натурщица для такой вот абстрактной мазни. Мерзнешь тут… а у вас там правда на два градуса теплей. Я твою Шатуру теперь на ТВЦ всегда смотрю, когда прогноз по области. Опять дрожишь как собачонка! Пошли приляжем… времени у нас с гулькин нос.
Занавес не закрывается, но свет в комнате гаснет. Софиты освещают авансцену, где идет снег. Ольгина нестарая мать – испитая, низкорослая, в черной синтетической шубе, разбитых сапогах и выношенном платке – согнувшись, тянет санки с двумя укутанными ребятишками. На снегу остается след полозьев. Мальчик засыпает на морозе, заваливается на бок.
ОЛЬГИНА МАТЬ: Не спи! Сейчас приедем. Опаздываем. Егорыч вашей бабке непутевой всыпет по первое число… а тогда вообще по уху давал, когда я с Анькой и Олькой-сучонкой вот так на дежурство таскалась, его задерживала. С вами разве поспеешь! одеваешь, одеваешь – вы из рук выворачиваетесь. Не спи, я сказала! вон окно котельной светится. Чтоб ей, сучонке, впрок не пошло! чтоб на нее и без ребятишек никто не поглядел, как на меня с ребятишками не глядели. Красивая была ваша бабка, красивей
Черт тащится за ними, оставляя в снегу следы копыт. Запахивает тулуп, скулит по-собачьи.
ЧЕРТ: У-у-у!
Все четверо уходят в кулису. Занавес где-то в середине монолога Ольгиной матери задернулся.
СЦЕНА ПЯТАЯ
Снова у Юлианы: будуар и прихожая. В будуаре темно. Ольга впускает в квартиру Дениса – у того в руке мимоза. Демонстративно чистит у него под носом Юлианин сапог.
ОЛЬГА: А хозяев нету.
ДЕНИС: А я знаю.
Протягивает ей мимозу. Ольга от неожиданности ставит сапог на подзеркальник. Стоит как вкопанная, в одной руке мимоза, в другой губка для чистки обуви. Тычет мимозу в сухую вазу, продолжает стоять с губкой в руке.
ОЛЬГА: Я хозяйке скажу, что это ей.
ДЕНИС: Но мы-то с тобой знаем, чья мимоза. У тебя когда выходной?
ОЛЬГА (роняет губку в сапог): В су-у-ббботу.
ДЕНИС: Я тебя буду ждать в машине у школы. В десять пятнадцать. О'кей?
Выходит, не притронувшись к Ольге.
ОЛЬГА (вытаскивает губку из сапога, ставит сапог на пол к другому сапогу): Это он мне… это он не ей…
СЦЕНА ШЕСТАЯ
У Дениса. Опять торец стены, прихожая и комната. Только на зеркало свешивается велосипедное колесо. На двуспальной кровати валяются джинсы. На прикроватном столике пустая бутылка и два стакана. Открывается дверь. Входит Денис, за ним робко, бочком – Ольга. Денис не раздевается и с Ольги пальто не снимает.
ДЕНИС: Ну, вот моя берлога. С восьмым мартом тебя. (Крепко целует.) Осматривайся, обживайся. Приберись – тут черт ногу сломит – а я поеду возьму чего повкусней.
Выскакивает за дверь. Ольга рассупонивается, раздевается. Начинает бегать с ведром и тряпкой – из кулисы, обратно в кулису. Моет, трет, подняв к зрителю худую задницу. Бьет одиннадцать, через малый промежуток времени – двенадцать, потом и час. Входят Денис с Юлианой. Денис на Ольгу не глядит.
ЮЛИАНА: Прибралась? молодчина. Беги домой. Сегодня Алену пораньше отпустим, ей праздничный стол накрывать. Ну, чего стоишь?
Ольга уносит ведро и тряпку в кулису. Бестолково и нерасторопно одевается в прихожей. Денис как всегда развлекает Юлиану тихим рассказом. Та хохочет, повалившись на кровать. Доносится обрывок фразы.
ДЕНИС: …и тогда она задумала…
ОЛЬГА (на пороге, одетая, повторяет за ним): Да, задумала.
Выходит. По авансцене ковыляет черт – без пиджака, но при галстуке. В лапе у него мимоза.
ЧЕРТ: Непочтенный какой-то праздник… сказал бы я…
Пока черт проходит, занавес медленно закрывается, словно за что зацепившись.
СЦЕНА СЕДЬМАЯ
Стандартная декорация «у Юлианы» - будуар и прихожая, где Ольга медленно протирает зеркало. В нем отражается подурневшее лицо, остановившийся взгляд. В будуаре по две стороны трехспальной кровати негромко разговаривают Вадим с Денисом. В домофоне слышен голос Глеба.