Мятеж
Шрифт:
И отвернулся. И вышел.
Вот всегда они так, скажут очередную дичь и отворачиваются, не желая больше общаться. Гордые все.
Если бы Илиа Фейи был так уж уверен, что и правда не стоило так с ними поступить, оставить подыхать и всё. Во всяком случае, не пришлось бы теперь за ними шпионить.
Летящий махнул фаланкс и вернулся к тактике.
Там между тем расстановка сил снова стала иной. Воин, поначалу явно намеревавшийся заградительным огнём не допустить прыжок контр-адмирала, всё-таки не стал доводить дело до дружественных потерь и позволил Финнеану с его флагшипом и ещё тремя крафтами уйти в успешно пробитый
Странная пьеса. Безумные актёры. Глупый финал.
Илиа Фейи по-прежнему не представлял, что же тут на самом деле произошло у него на глазах, но неприятное сосущее чувство внутри не отпускало.
Финнеан перед прыжком явно нарушил прямой приказ Воина.
Почему он так поступил? Что из этого всего последует?
Как глупо, шпион, который не может понять то, что перед ним происходит.
Илия Фейи отыскал в огненной воронке плотного огневого контакта «Лебедь» Воина и задумался. Нужно было срочно выходить в ним на связь и объясниться, по крайней мере, нужно было как-то передать неучтённого пассажира артманам, а то так и будет портить тут воздух, другое дело, что сейчас пробиваться в субсвет и терять там время на разбирательства было себе дороже, к тому же прямо противоречило основной задаче Илиа Фейи — отследить цель всех этих загадочных перемещений.
Нужно форсировать операцию, но как?
Один раз он уже попытался, нарвавшись на «глубинники» и в итоге едва унеся оттуда пенны. Вторая попытка такими темпами грозила ещё чем похуже.
Чем глубже летящий погружался в это дело, тем сильнее начинал чувствовать что-то липкое, будто затягивающее его всё глубже и глубже на самое дно небытия.
Нужно было тотчас всё бросать и, не обращая внимания на Цзинь Цзиюня, отправить «Лебедь» в обратный прожиг подальше от Воина, «Тсурифы-6» и Ворот Танно. Туда, в воронку пустоты за Скоплением Плеяд, куда всех последнее время с такой страшной силой тянуло, странное место, где ровным счётом ничего не было.
— Человек Цзинь Цзиюнь, ваш Воин справился.
Молчит.
Огненный рубеж файервола постепенно поддавался натиску фланговых ПЛК, и даже шевелёнка в отделённых свёртках пустотности затаилась, словно завороженная силами двух огромных флотов, острыми когтями излучателей кромсающих недра пространства.
Обратные эхо-всплески приходили всё реже, а гравидиапазон очищался, отпуская уже целые ветви свободных каналов.
Гибли крафты, гибли артманы, но битва уже была окончена, оставляя этот сектор пространства на милость победителя. На этот раз угроза отступила.
Илиа Фейи запустил фоновый расчёт прожига, а сам принялся вызывать двойник своего «Лебедя».
Тоже, молчание.
Соскальзывая в прожаренные остаточными распадами недра субсвета, шпион почувствовал, что снова начинает злиться.
На кой было совать свой рострум в чужие дела, спасать этого трёпаного артмана, тащить его за два декапарсека в такую даль, чтобы он опять его задерживал. Выбросить к его молочной матери за борт в капсуле, там запас стазиса на полтысячи сезонов, подберут свои — хорошо, не подберут — это его проблемы.
Ну
— Что-то не так.
Илиа Фейи обернулся — зрелище было презабавное.
Фигура в бесформенном оранжевом балахоне с подвёрнутыми рукавами держала в руках нечто из медоборудования. Плазменная пика для вскрытия внешних защитных оболочек. При желании — вполне эффективное личное оружие ближнего боя. То ли доходяга решил взять «Лебедь» при помощи этой штуки на абордаж, а самого Илиа Фейи захватить в, как это слово звучало, в заложники, то ли просто так боялся летящего, который почти на метр возвышался над невысоким даже по стандартам своей расы артманом, и просто прихватил первое, что попалось под руку, с собой для самообороны. Но сейчас он даже не смотрел на Илиа Фейи, всё его внимание привлекло нечто в дополненной реальности гемисферы.
Теперь и летящий увидел, на ходу разворачивая сжатую в нём пружину.
Это ощущалось как проклёвывание, как будто ты выходил за пределы своего тела, проламывая при этом внезапно ставшее острым и холодным пространство буквально собственными клетками, разрывая их в клочья, ломая кости и титановые плиты имплантатов.
Илиа Фейи активизировал свою искру.
Это было чистым рефлексом, ему некогда было размышлять, почему так случилось.
На самом краю пустотности, там, где селилось лишь далёкое эхо давно сгинувших крафтов, двигалось нечто тёмное, плотное. Там, где оно наступало, воцарялась тьма.
— Птица, ты это видишь?
Илиа Фейи не удостоил его ответом. Что бы это ни было, оно было заметно лишь благодаря медленно угасающей шевелёнке. Ни один тахионный всплеск, ни единый каскад нейтринной осцилляции не рождался там, где это наступало. Было ли оно чем-то физическим, или это лишь гасли в тщетной попытке не сойти с ума внешние рецепторы «Лебедя»? Постепенно осталась лишь одна темнота.
— Воин, ты это видишь?
Ему теперь хватило смелости обратиться к собрату напрямую, минуя слабые телесные оболочки. Две звезды в подступающем со всех сторон мраке.
Молчание.
Всё, пустотность уже была перекрыта по всей сфере субсвета. И это были не детские шалости, с которыми так упорно воевали артманы. Это было что-то древнее и одним этим пугающее.
Канал открылся в тот же момент.
Обычный цифровой гравиканал на ультрадлинных волнах, точно таким же он регулярно отправлял свои депеши в Гнездо. Он молчал так долго, что Илиа Фейи уже перестал верить в то, что он действительно когда-нибудь оживёт.
— Приказ Илиа Фейи, нуль-капитул-тетрарху Оммы, посланнику летящих в Пероснежии. Немедленно прекратить любые контакты с артманами и переместиться в указанную точку, не пытаясь покинуть субсвет.
Координаты прилагались, тридцать тиков вдоль местного звёздного меридиана.
А вот насчёт «любых контактов», осуществить это было, учитывая присутствие Цзинь Цзиюня на борту, несколько затруднительно.
Илиа Фейи начинало колотить, как всегда, когда гасла его искра. Говорят, артманы для таких случаев разработали целую систему стимуляторов, снижающих эффекты от замедления. Летящие такими не пользовались, а жаль. Надо будет поинтересоваться у базы данных медлаба.