Мятеж
Шрифт:
Сакситоксины, афлатоксины [132] , что там ещё мелькало в отчётах.
Всю эту совершенно безопасную для летящих биохимию аппараты диализа успешно выкачивали из пациента, вливая обратно его собственные клонированные нейтрофилы [133] , а также готовый бульон из эпитопов [134] для макроскопической перенастройки иммунных реакций. С внутривенным питанием тоже пошло лучше, чем там, в тамбуре, во всяком случае, из Цзинь Цзиюня перестали литься биологические жидкости, от резкого запаха которых поначалу у Илиа Фейи буквально слезились роговицы.
132
Сакситоксины,
133
Нейтрофилы, они же нейтрофильные гранулоциты, сегментоядерные нейтрофилы — подвид гранулоцитарных лейкоцитов, основной вид (порядка 50 %) лейкоцитов в крови человека, составляют основу имунной системы человека.
134
Эпитоп — часть молекулы антигена, распознаваемая имунной системой.
Впрочем, артман всё равно пока больше был похож на временно реанимированный труп, чем на нечто близкое к выздоровлению. Зашкаливающая температура, бешеный по артманским меркам пульс, едва справляющиеся внутренние органы, что там у них, кто бы помнил те мудрёные названия.
Ведь точно сложит крылья, с него станется. Так всегда, помощь чужакам непременно стоила для Илиа Фейи выпавших пенн, не твоё это, вмешиваться в местные дела, ты шпионишь, так и шпионь. А по протоколу санитарного контроля артманов в случае, если на борту случился смертельный исход в результате локальной либо занесённой контаминации [135] для доступа в порты с первого по четвёртый ранг включительно крафт следовало предварительно подвергнуть полной санитарной обработке с получением свежего биологического сертификата соответствия.
135
Контаминация — здесь: заражение.
Вот только этого сейчас не хватало. Илиа Фейи всегда относился к артманской бюрократии с недоверием, а когда дело доходило до таких крайностей как био-контроль… вот угораздило же, а? Теперь, если что, его дальше деревенского насеста не пустят, и это сейчас, когда каждая секунда бывает на счету.
Илия Фейи вздыхал и отправлялся восвояси, следить за местной странной позиционной войной, пока в лазарете решалась судьба Цзинь Цзиюня.
Не слишком богатая альтернатива, тут он тоже не мог на что-либо особо повлиять, а также по-прежнему не понимал самой сути разворачивающегося перед ним конфликта. Что артманы тут с самого начала делали, если искомые ими координаты остались далеко в стороне, почему они здесь упорно барражировали до последнего закрытого окна и даже после этого вместо того, чтобы попытаться пробиться в сторону Ворот Танно, зачем-то встали как вкопанные и с тех пор вели плотный заградительный зенитный огонь по всей сфере.
Смысла во всём этом было не больше, чем в том отчаянном прыжке на орбиту планетоида, который в последний момент совершил Цзинь Цзиюнь. Рассчитывать на появление именно в той точке пространства-времени «Лебедя» он, конечно же, не мог, да и если бы знал, кто летит его спасать, пожалуй, предпочёл бы этого не делать. Однако в результате всё-таки благополучно избежал смерти в ударной волне сброшенной оболочки, что делало бы честь его упорству, если бы не приводило его на край гибели уже не в горниле звёздной плазмы, а в луже собственных выделений.
Кто поймёт, в чём есть смысл, в чём нет, если не знаешь всей перспективы.
Вот также и Лидийскому крылу CXXIII флота под командованием пятизвёздного контр-адмирала Молла Финнеана сейчас приходилось сражаться просто за собственное право сражаться. А там уж — как кривая вывезет. Подобного слепого фатализма артманов Илиа Фейи не понимал и не принимал, несмотря на прожитые рядом с ними сезоны.
Да, пространство Пероснежия изначально несло угрозу их выживанию как вида, и эта внутренняя упёртая
136
Фронтир — здесь: граница.
Бойня Тысячелетия артманов ничему не научила, и уже даже их Воины, похоже, окончательно перестали контролировать экспансионистские порывы собственной расы.
Илиа Фейи смотрел на то, с какой яростью артманы внутри гемисферы продолжали сражаться с неизбежным, имея под рукой лишь свои грубые крафты, годящиеся для освоения пространства разве что собственно номинальной энерговооружённостью, но никак не соответствующие в техническом плане уровню космической цивилизации галактического уровня. Где-то в душе у летящего начинало теплиться нечто вроде сочувствия.
Они были лишь дурной порослью, которая сумела пробиться к свету сквозь мёртвый бетон, и то ей в этом сильно помогли. Да, те самые так ненавидимые вами «спасители». Расчистили для вас деляночку, дали в руки способ перемещаться между звёзд, чтобы не за время жизни целого поколения, а дальше сами.
Вот они и. Сами.
Не удивляйтесь теперь, что народишко получился в итоге ершистый и злой.
Между тем в секторе огневого контакта флот Финнеана постепенно терял запасы эксаджоулей, а забросить новые якоря в текущем положении было весьма проблематично, если не сказать невозможно, оставаться же на месте означало гарантированно словить ответку, со всеми вытекающими. Пора было контр-адмиралу выбирать, то ли стоять так, в надежде, что угроза иссякнет раньше, чем погаснут щиты, то ли всё-таки пробивать себе новый коридор и уходить. То и другое грозило потерей значительной части флота, артманам кровь из рострума нужна была тактическая информация, но пока файервол из математической абстракции был превращён в натуральную стену огня — это было, мягко говоря, затруднительно.
Они с самого начала плотного огневого контакта в буквальном смысле ничего не видели у себя под носом.
Когда впоследствии Илиа Фейи спрашивали, что подтолкнуло его на подобный шаг, он и сам не знал, что ответить. Наверное, это был бредивший в лазарете артман. Во всяком случае, вид плюющихся огнём железных громадин в недрах тактической гемисферы вряд ли был настолько завораживающим, чтобы заставить шпиона сделать то, чего он делать не должен был ни при каких обстоятельствах. Вмешаться.
Всего-то — одно короткое сообщение, констатирующее факт, что сюда с «Тсурифы-6» пробивается Воин со своим флотом. Но уже секунду спустя Илиа Фейи сам понял, что натворил.
Несмотря на всю декогеренцию, Воин в любой момент мог и сам отправить то же сообщение с такого же «Лебедя». И оно уже пару часов как было бы доставлено. Но не сделал этого. И только дальнейшие события подтвердили, что он был в итоге прав.
Но сделанного не вернёшь, Илиа Фейи запоздало метался по рубке, пытаясь сообразить, чем всё это теперь может закончиться. А реакция уже пошла, флот Финнеана, словно разом приняв какое-то решение, начал перестраивать свой ордер фронтом в направлении тех самых таинственных координат, готовясь к контратаке.
Куда? Куда вы! Я же совсем не это имел в виду…
Илиа Фейи устало смахнул одним фаланкс схему сражения.
Ничего уже с этим не поделаешь. Прав он был или не прав, когда поддался минутной слабости — пожалел артманов — теперь им самим предстояло решить свою судьбу. На свой артманский манер. А тяжесть содеянного навсегда останется на плечах летящего.
И то сказать, вряд ли Финнеан проговорится о полученном им в разгаре боя сообщении из недр пустотности, а кроме него…